БЕЛЫЕ И ЧЕРНЫЕ
Шрифт:
Шедшие впереди внезапно остановились. Подойдя ближе, из объяснений матроса на ломаном немецком языке Ласкер понял, что близится берег, снегу будет больше и идти труднее. Матрос опасался также трещин во льду, учил, как их распознавать и обходить. Ласкер только теперь осознал опасность положения: внизу под ними были десятки метров глубины, страшная бездна. Он поглядел на биржевика: у того на лице отпечатался ужас, и он с трудом заставлял передвигаться по глубокому снегу свои длинные ноги.
Теперь группа медленнее двигалась к берегу, все заметно устали. Однако близость цели придавала сил. Много раз обходили отважные путешественники опасные места,
Ласкер проснулся от пронзительного гудка. В первые мгновения он не мог понять, где находится, но затем все вспомнил. Припомнилось ему путешествие по льду - какой ужас, какому риску подвергался; вспомнил спешную поездку поездом до Гамбурга, суматоху ночных проводов в освещенном прожекторами порту. Целая группа гроссмейстеров собралась на «Кливленде»: Алехин, Рети, Тартаковер, Мароци, Боголюбов. Шахматный пароход. Жаль, что не поехала Марта. Что поделаешь, у нее свои заботы. Ферма, весна - время становления новой жизни. Да и не любит она столицу Америки, плохо переносит копоть и гарь засоренного воздуха ее тесных улиц.
Был уже поздний час - Ласкер отлично поспал после путешествия по льду! Яркие лучи солнца врывались сквозь круглый иллюминатор и отражались в небольшом зеркале у водопроводной раковины. «Недурная каюта», - решил Ласкер, осмотрев низкие, удобные кресла, столик, вделанный в стену. Давно уже не плавал Ласкер на океанских пароходах: в последний раз возвращался из Гаваны, после позорного фиаско в матче с Капабланкой.
Официант принес только кофе - так распорядился Ласкер: у него было чем позавтракать! При расставании в порту Марта несколько раз повторяла:
– Будь осторожен, не доверяй пароходной кухне. Там, говорят, ужасно кормят!
И долго рассказывала, где какие лежат запасы. Хватит на всю дорогу, может быть, придется только обедать в ресторане.
С улыбкой раскрыл Ласкер небольшой чемодан, здесь были бисквиты, варенье. Другой чемодан был заполнен картонными сотами: в каждой ячейке лежало по одному яйцу. Математический мозг быстро произвел подсчеты: яиц дюжины три, девять дней путешествия. Получается по четыре яйца на день, многовато! А может быть, расчет идет и на Нью-Йорк?
Ласкер вынул из клеточки первое яйцо и тихо засмеялся. На бело-кремовой скорлупе была написана дата, когда по предположению заботливой жены это яйцо должно быть съедено, и несколько слов: «29 февраля. Не забывай Марту!» - прочел Ласкер.
«Не забывай Марту!» Милая, дорогая Марта! Как благодарен я судьбе, что она послала мне тебя. Единственная женщина в моей жизни, зато какая женщина!»
Воображение нарисовало Ласкеру картину далекого прошлого. Девятьсот второй год. Молодого профессора математики, чемпиона мира по шахматам восторженно принимают в доме издателя «Берлинер Локаленцайтер» Людвига Метцгера. По воскресеньям здесь собираются писатели, музыканты, художники, артисты. Родители гордятся своей дочерью - будущей солисткой оперы.
Именно в такой вечер Ласкера знакомят с маленькой, милой женщиной с каким-то удивительно добрым лицом, мягкими движениями, обласкивающим, чисто материнским взглядом. Ни одна женщина
Лишь при расставании робкий профессор набрался храбрости.
– Где я могу вас увидеть еще?
– спросил он Марту.
– Приходите в любой понедельник к чаю, - спокойно пригласила она.
– Мой муж будет очень рад встретиться с вами.
– Ах, вы замужем!
– печально протянул Ласкер, и Марта поспешила сказать, что муж ее очень болен, много лет лежит недвижим, но, тем не менее, охотно принимает гостей. Эмиль Кон стоически переносил тяжкие удары судьбы.
И начались регулярные визиты к чаю по понедельникам; никакая сила в мире не могла бы заставить Ласкера пропустить визит к Марте и ее больному мужу. Но вскоре стало мало отих мимолетных встреч, Марта и Эммануил искали другой возможности побыть вместе.
…Ласкер вынул яйцо из другой клеточки. На этом было написано: «Не кури слишком много». «Не кури много», - сколько лет уже говорила она эти слова! Как она сумела сразу понять его привычки, капризы, недостатки! Однажды они собрались на прогулку в зоопарк. Ласкер встретил Марту у Бранденбургских ворот восторженным взглядом. Мило болтая, они прошли десяток метров, как вдруг Эммануил остановился.
– Я должен вернуться домой, - сказал он, глядя куда-то в небо, поверх головы Марты.
– Объясню все потом.
И почти побежал от любимой женщины. В недоумении стояла Марта посреди парка, не зная, что подумать. Поступок неучтивого профессора, даже при ее исключительной доброте, разозлил Марту, и она решила не встречаться больше с ним.
Несколько дней спустя Эммануил, как ни в чем не бывало, появился в доме Конов и принес с собой толстую тетрадь.
– Это ваша работа, - сказал он хозяйке, положив тетрадь на стол.
– Моя?
– протянула Марта.
– Что это значит?
– Да, да, она ваша и только ваша!
– настаивал Ласкер.
– Когда мы встретились, я был так счастлив, что сразу в уме решил математическую проблему, терзавшую меня несколько лет.
Решение явилось мне молниеносно, как при вспышке молнии. Я должен был немедленно идти домой и записать его на бумаге, чтобы не забыть. Я знаю, это было грубо с моей стороны - убегать таким образом. Пожалуйста, не сердитесь! Пожалуйста!
Бедняжка Кон угасал с каждым днем. Девять лет ждал Ласкер свободы Марты. Редкие встречи, теплые письма, тревожные телеграммы, как волновали они Ласкера во время его путешествий от турнира к турниру! Марта была его добрым гением, незаменимым советчиком, наставником. Какое блаженство испытывал он, когда, наконец, они обвенчались. Что мог дать в качестве свадебного подарка новобрачной чемпион мира? Ласюер решил задачу просто: разгромил в матче Яновского с сухим счетом восемь - ноль!
«Какие новости от вашей жены», - прочел Эммануил на новом яйце. «Отдай в стирку белье!» - увидел он приказ на следующем. Блаженная улыбка застыла на устах довольного профессора, когда он тихонько прикрывал крышку чемодана.
Ласкер закончил завтрак и, закурив сигару, отдыхал в кресле, когда в дверь постучали. Он вспомнил: вчера приглашал к себе Алехина. Ласкер не виделся с русским чемпионом десять лет - с самого петербургского турнира. Когда тот проезжал Берлин три года назад и играл матч с Тейхманом, Ласкера не было в Германии.