Белые клавиши

Кондратьева Валерия

«Даааа, – подумал Ваня, – сколько всего интересного в мире! А мы живём и ничего этого не видим. – Ну, ничего, приеду – отправлю всю семью в Сочи! Пусть посмотрят и покупаются в море!»

Он опять принялся читать дальше: «Среди пушного зверя выделяют: выдру, белку, норку, горностая, лисицу, и даже медведя! Можно там встретиться и с гадюкой, и с японским полозом. Необычайно красивая и разнообразная флора и фауна поражают любого, кто приезжает на Сахалин».

Иван передохнул ещё раз. Подумал, опять почесал голову и, пытаясь представить себе прочитанное, начал читать далее:

«Даже

великий русский писатель А.П. Чехов, посетив этот уникальный остров, находился под долгим впечатлением от увиденного и посвятил этому краю свое известное произведение «Остров Сахалин».

«Надо будет почитать Чехова, – пронеслось в голове Вани. – Приеду, попрошу Олю найти в библиотеке эту книгу».

От всего прочитанного он слегка утомился, прислонил голову к раме окна и незаметно уснул. Под стук колёс поезда ему снились леса, реки, почему-то слоны и носороги, о которых в книге не говорилось.

Очень долго ехал Иван на поезде на неведомый ему остров Сахалин. Очень устали у него и ноги и спина от постоянного сидения и лежания на полке вагона. Пейзажи за окном были один красивее другого, это отвлекало от боли в шее, коленях, голове. Он никогда не думал, что созерцание природы так будет благостно на него действовать.

Леса тянулись на десятки километров. Остроконечные сосны и ели сменялись непроходимыми топями и болотами, затянутыми жёлтыми и белыми кувшинками и ярко-изумрудной ряской.

Чаще всего из хвойных встречались кедровые сосны, чья серебристо-зелёная густая хвоя покрывала ветви почти до основания ствола, поэтому кедровая сосна казалась гигантской нарядной колонной среди окружающей растительности. Встречались заросли пихты с длинной заостренной хвоей, у которой крона дерева ниспадала до самой земли. Но больше всего Ваню поразили заросли вереска, который произрастал в сосновых лесах, на горах и торфяных болотах.

Через какое-то время показалась пустошь, поросшая вереском, особенно красивым при закате. Сзади пустоши находились холмы, тоже поросшие зеленоватым и сиренево-розовым вереском. Увиденная картина казалась прелестной, краски переливались, как на картинах импрессионистов.

Существует легенда о том (это тоже Иван вычитал в справочнике), что вереск единственный из всех растений согласился на просьбу Бога произрастать на склонах гор, холмов, отовсюду продуваемых ветрами. За свою отзывчивость и смелость кустарник получил в подарок от Бога чудесный аромат, великолепный вид, невероятную выносливость, неприхотливость и превосходные медоносные свойства.

На протяжении долгого времени не было видно ни одного посёлка, ни одного человека. Чувствовалось, что здесь ритм жизни и время как бы замедлились. Солнце светило мало, небо было закрыто густыми облаками. Проезжали места, где туман стоял стеной, через которую ничего не было видно.

Наконец-то проехали материк. Предстоял долгий переезд на пароме на остров. Ещё одно приключение.

Это – ничто, по сравнению с ездой на поездах. Плыл Иван очень много часов. Море была широкое, тёмное, видно, что не тёплое. Иногда вдалеке видны были рыболовные суда, белеющие на горизонте. Вид моря с корабля был сказочный! Такие морские просторы Иван видел только на Ладоге во время войны.

Но то время не хотелось вспоминать.

Иван опять достал справочник, покопался в нём и прочитал: «Освоение Россией Сахалина началось в 17-м – начале 18-го веков, с походов русских землепроходцев и мореходов. Успешные действия амурской экспедиции Б.И. Невельского способствовали закреплению края за Россией. На острове основаны русские военные посты и первые крестьянские селения. В ходе Гражданской войны и иностранной интервенции Япония в 1920-м году оккупировала принадлежащую России северную часть Сахалина. В 1945-м году в результате победы во Второй мировой войне СССР вернул себе Южно-Сахалинск и Курильские острова…»

За чтением справочника и рассматриванием карты время пробегало быстро. Наконец-то Иван оказался на месте. Никто, конечно, его не встречал. Но он знал адрес точного места назначения. Быстро нашел в порту машину с водителем-лихачом, и они двинулись в путь дальше. На следующий день Иван уже вышел на работу.

Ещё находясь в городе, успел быстро отправить телеграмму, в которой сообщалось, что он на месте, все нормально. Все родные, получив телеграмму, немного успокоились. Дальше письма от Ивана приходили реже. Ещё бы! Какие расстояния должна пройти – проехать почта, пока заветный конверт дойдёт до адресата.

Но всё-таки редкие письма приходили. Иван скупо писал о своей жизни:

«Работаю на плавучем крабозаводе. Это редкостное зрелище! Страшная вонища, дышать совершенно невозможно. Хожу весь в грязи. Но меня предупреждали об этом. Я был ко всему готов. Процветает пьянство.

Но ты же, Оля, знаешь, что я к этому делу не имею никакого отношения. Так что не волнуйся. Найти приличных людей очень трудно, но все же можно. Платят хорошо, так что не зря поехал. Опять повторяю: не волнуйся! Я все выдюжу! Море мне совсем осточертело. Мечтаю о доме», – в конце заключил Иван.

Однажды Ольга получила довольно подробное письмо о городе Южно-Сахалинске. Наверно, Иван смог выбраться туда посмотреть город. Иван писал:

«Южно-Сахалинск расположен в 25 км от Охотского моря, на реке Сусуя. Заселение Сахалина русскими людьми шло главным образом за счёт ссыльнокаторжных. Начало отправки ссыльных было положено ещё в 1858 году. А через 11 лет Сахалин был официально объявлен местом ссылки и каторги.

После захвата в 1905 году Сахалина японцами власть на Южном Сахалине находилась в руках военной администрации. Лишь в 1946 году после войны была образована Южно-Сахалинская область. И центром ее стал город Тоехара, переименованный в город Южно-Сахалинск. Город находится в окружении сопок».

Заканчивал свое повествование Иван словами: «Красота неописуемая! Срочно нужен фотоаппарат! На первые заработанные деньги непременно куплю его. Словами всего не расскажешь, а так хоть посмотрите фотографии».

Ольга и Надежда успокаивались, получая от Ивана такие оптимистические письма. И с надеждой в душе на лучшее продолжали жить дальше.

Так пролетело два месяца. Последнее время что-то долго не приходило писем от Вани. Оля начала беспокоиться. Хотела уже было пойти на почту, дать телеграмму, но точного адреса не знала, его и не было.