Белые клавиши
Шрифт:
В тот роковой день, 22 июня 1941 года, никто не подозревал о начале войны. Германия вероломно напала на Советский Союз. Сначала никто не поверил предстоящей опасности, ведь до этого была Финская война, которая продлилась всего 3 месяца. Все думали, что так же будет в этот раз.
Стояло воскресенье, это был очень жаркий день. Люди освежались, покупая квас, стоя в очереди за кружкой холодного напитка. Женщины в крепдешиновых платьях и белых носочках толпились у автобусов, провожая детей в летние лагеря.
Иван Майский сразу же добровольцем ушел на войну. Он был направлен в
Все в жизни Нади изменилось сразу. И папы не было рядом, и мама ходила постоянно грустная. Письма от папы, а вернее листочки, свернутые треугольничком, приходили редко. В них он очень мало писал о себе, больше спрашивал о маме, Наде и Олежке.
До войны, летом на каникулы Ольга уезжала с маленькой Наденькой к сестре Люсе в Башкирию. Но сейчас она не знала, что делать. Она сидела часами у радиоприемника и слушала сводки с фронта. Они никак не радовали ее. Наступили суровые времена.
В письмах Иван настаивал, чтобы уезжали все из Москвы, на время войны к Люсе, туда враг не доберется. А к Москве может и подобраться. Но Ольга все медлила, надежды таяли с каждым днем. Подсознательно она еще ждала, чтобы Олежка подрос, окреп.
В письмах сестры было только одно: выезжайте, не медлите. Не ждите холодов. Она беспокоилась, как Ольга одна без мужа в доме справится с хозяйством, старенькой мамой и крошечным сыночком.
Так просидели они до октября, надеясь на улучшение. А в середине октября фашисты подошли к столице вплотную, ежедневно бомбили самолеты, город перешел на осадное положение. 15 октября было принято постановление о всеобщей эвакуации. Многим казалось, что это конец, что мы проиграли, что со дня на день враг возьмет Москву.
Распространялись тревожные слухи, начиналась паника. А в ноябре сообщили, что враг уже стоит на подступах к Москве. Многие стали уезжать, эвакуировались заводы и учреждения. Оставаться стало опасно, да и зарплаты учительницы в школе еле хватало, чтобы как-то выжить. Олежку надо было откармливать молоком и свежими качественными продуктами: он был худой, бледный, не добирал вес, часто болел. Да и Надя, нельзя сказать, что обладала крепким здоровьем.
А мать Ольги, Анастасия Петровна, вообще как-то сразу сникла, постарела, помощи от нее практически не было.
– Устала, ты, Оля? Отдохни, – только и говорила Анастасия Петровна.
– Давай картошечки почищу?
– Лежи, мама. Сейчас Варя придет, поможет.
Долго обдумывать решение об отъезде Ольге не пришлось. Немцы стояли уже в Подмосковье, вопрос решился сам собой. Ольга быстро стала собирать вещи детей, матери, свои, купила билет до Уфы и собралась в дорогу.
Она даже успела написать письмо сестре Люсе с просьбой найти для нее место учительницы в школе или еще где-нибудь, где будет свободное место. Ольга надеялась, что пока они будут ехать, Люся как раз найдет работу для нее. А ехать им предстояло долго. Село, где жила Людмила, находилось в нескольких километрах от города.
Вечером сложив все вещи по тюкам и чемоданам, уложив детей спать, Оля села за стол и молча поглядела
Она окончательно утвердилась в том, что все правильно делает. Поживет до весны-лета следующего года у Люси, глядишь- и война закончится. За это время дети окрепнут в прекрасном климате, где растет полно ягод, грибов; где каждая семья имеет коров, кур, кроликов и всякую другую живность. Люся каждое лето зазывала Олю погостить у них с мужем, обещала всячески помогать. Собственных детей у нее не было.
Ехать надо было до города Уфа, далее как-то добираться самим до села Глуховское. Село было большое, расположено в красивейшем месте. Сколько Ольга ни уговаривала Люсю с мужем перебраться к ним поближе к Москве, Люся никак не соглашалась.
Привыкли, приросли. Да и куда от своего хозяйства денешься!
В письмах Люся еще с осени зазывала Олю с детьми к ним в Башкирию. Она писала, чтобы сестра ничего не боялась, уверяла, что Наденьку и Олежку они вместе откормят кумысом, дети вырастут и окрепнут. Кумыс продается у них в каждом местном магазине, его разливают по бутылочкам, он всегда имеется в продаже.
Ольга хорошо подготовилась к трудному и долгому путешествию в Башкирию. Запаслась теплыми вещами, продуктами в дальнюю дорогу. Взяла все необходимое для жизни на новом месте. В основном – книги для своей работы, для чтения детям, все принадлежности для Нади: ведь ей надо идти на следующий год в школу!
Очень беспокоила Ольгу мать. Та хоть и чувствовала себя неплохо, бодрилась, но возраст брал свое. К счастью, настроение у Анастасии Петровны было хорошее: ведь она ехала на встречу к своей второй родной дочери Людмиле, с которой давно не виделась. В Москву Люся с мужем выбирались редко.
В поезде дети прилипли к окнам. Спины и грудь им Ольга замотала пуховыми шалями крест-накрест, чтобы не продуло. Олежка уже научился ходить, но его не спускали с диванчика. С этим было мучение, он требовал, чтобы его водили по купе, а лучше вдоль коридора вагона. Но бабушка Настя строго следила за поведением детей в поезде, из купе лишний раз не выпускала.
– Мама! Посмотри, заяц пробежал по просеке! – возбужденно кричала Наденька, смотря в окно. – Да каким-то белым стал! Я в зоопарке видела только серых!
– Конечно, ведь зима почти наступила! – объясняла Ольга. – Зайцы шкурку меняют. Помнишь, мы об этом читали?
– Да, да. Я забыла просто. Посмотри скорей в окно: как красиво там! – не унималась Надежда.
Пейзажи за окном менялись быстро.
Пока за окном мелькали подмосковные поля, леса, озера. А уж сколько березовых рощ они проехали, не счесть! Береза – истинно русское дерево, тонкое, возвышенное и поэтическое. Ольга настоящий литератор и по профессии, и в душе, всегда тонко чувствовала природу. Институт свой она выбрала осознанно, никто ничего ей никогда не советовал. Она знала наизусть массу стихотворений и когда на уроке ей приходилось читать их детям, они всегда замолкали и внимательно слушали.