Белые лисы
Шрифт:
Рузвел протер глаза лапой:
— Это из-за меня Позднецвет ушел. Как вы думаете, он когда-нибудь простит мои слова?
Эллайо крепко сжала лапу белки:
— Конечно простит. Позднецвет — хороший малыш, как наша Песенка. Он совсем не такой упрямый и вспыльчивый, как отец. Но в ближайшее время нам нужны именно такие упрямые и вспыльчивые воины, как ты.
Впервые с той ночи, когда произошла битва, Рузвел улыбнулся. Он встал и почтительно поклонился старой белке:
— Спасибо за ваши добрые слова. Когда надо будет сражаться
Опасаясь новой атаки лучников, Командор приказал всем, кроме часовых, укрыться в аббатстве. Флориан решил, что нечего терять время зря: если рэдволльцы действительно хотят защищаться, им нужно научиться обращаться с оружием. Ничего не зная об оружии, Флориан тем не менее ухитрился сделать вид, что готов научить всех и всему. Он построил рэдволльцев и своих артистов, вооруженных всевозможной кухонной утварью вроде половников, швабр и канделябров, в Большом зале и принялся просвещать их в той манере, которая, по его мнению, присуща всем полководцам:
— Войско, стройся! Посмотрим, смогу ли я привести вас в должный вид! Да-да. Постройтесь рядами. Быстро, быстро!
Брат Мелиот и крот Рылокоп попытались улизнуть, Но заяц решительно пресек эту попытку:
— Эй, вы, двое! Куда это вы отправились? Сейчас же вернитесь в строй!
Мелиот опустил мухобойку, которую держал на плече, и промолвил:
— Простите, но, если вы собираетесь сегодня обедать, придется нас отпустить. Мы дежурим на кухне.
Заслышав о еде, Флориан мигом преобразился:
— Ну конечно, идите! Не можем же мы оставить войска без продовольствия! Да-да.
Сестра Тернолиста и крот Гурмант дружно опустили на пол сковородку и швабру.
— Извините, но нам необходимо присмотреть за ранеными.
Флориан раздраженно вздохнул:
— У вас тоже уважительная причина, можете идти. Так, Шалопай, я сказал — построиться в четыре ряда, а не в пять. Иди-ка сюда, вперед, чтобы я мог тебя видеть.
Старательно отсалютовав, мышонок, печатая шаг, вышел вперед. На боку у него болтался длинный половник, который бил его по лапам при каждом шаге и задевал всех, мимо кого Шалопай проходил, так что через несколько секунд в зале воцарился настоящий хаос.
— Ай-ай-ай! Полегче!
— Ох! Осторожнее! Смотри, куда идешь!
— Ааа! Моя лапа! Пшел вон отсюда!
Флориан схватил половник и попытался отобрать его у мышонка, но не тут-то было! Шалопай гордился своим оружием и не собирался расставаться с ним без боя. Пока он сражался с зайцем, Флориан отдавал приказы:
— Постройтесь в ряды! Стойте прямо, держите оружие! Не толкайте друг друга в спину! Куда, во имя всех лесов и лугов, идет эта троица?
— Хурр! Мы собираемся накрывать на стол к обеду-
— Ну, успокойся, маленький разбойник! Отдай мне этот половник, пока ты никого не зашиб до смерти!
— Отдайте,
— Ты уймешься или нет? Вот запру тебя в шкаф!
— Как вы можете так кричать на невинного малыша, господин Флориан, да еще после всего того, что ему пришлось пережить? Как вам не стыдно?
— Дорогая Дисум, не вмешивайтесь, а то я запру вас в шкафу вместе с этим озорником! Стойте, стойте! Куда это вы все отправились?
— Я дежурю по спальне. Кровати сами собой не заправятся, знаете ли!
— А я мою посуду. Брату Мелиоту нужны чистые сковородки и кастрюли!
— Надо принести напитки из кладовой.
— Хочу проверить лампы и свечи — скоро вечер.
Рэдволльцы уходили. Флориан все еще пытался отобрать половник у Шалопая, который никак не желал расставаться с полюбившимся ему оружием. Мышонок плюхнулся на пол и теперь отбивался всеми четырьмя лапами, но заяц все-таки добился своего.
— Ааааа! Противный старый кролик отобрал мое оружие! Аааа!
Дисум подхватила его на лапы и принялась успокаивать, одновременно ругая Флориана:
— Не плачь, мое солнышко, я вижу, что этот отвратительный жестокий кролик отобрал твой половник! Ничего-ничего, пусть теперь сам несет его на кухню!
— Сударыня! Может, я и жестокий и отвратительный! Но я — заяц, а никакой не кролик!!!
— Да что вы? А здравого смысла у вас как у новорожденного кролика! Вы даже с половником обращаться не умеете!
Флориан уселся на пол, глядя в опустевший зал.
— Фууу! Похоже, только половник со мной и остался!
Восточный ветер гнал по небу тучи, и заходящее солнце окрашивало их в красноватый цвет. Командор, при-
гнувшись, вел рэдволльцев по стене. Вскоре они встретили Баргла.
— Добрый вечер. Привел остальных землероек и рэдволльцев на подмогу. Что тут происходит?
Баргл окинул взглядом равнину:
— Да ничего особенного. Постреляли еще немного, чтобы мы не высовывались, а так все тихо. А зачем ты привел сюда целую толпу?
Командор улыбнулся землеройке. У Баргла в эту минуту громко забурчало в животе.
— Прости, что не поставил тут походной кухни, но как-то не представляю, что можно готовить, когда тебе на голову сыплются стрелы. Но не волнуйся, приятель, тебя и твоих землероек ждет отличный обед — луковый суп, пироги с грибами, сладкий сидр и сливовый пудинг.
Баргл усмехнулся и затянул ремень еще на одну дырочку:
— Мне послышалось или ты и впрямь сказал про пудинг?
Командор подмигнул:
— Да, и с подливкой из аронника. Баргл крепко сжал лапу выдры:
— Пудинг, подливка и пироги! Больше ни слова, Командор, а то захлебнусь слюной, не успев сесть за стол!
На место каждой ушедшей землеройки встал кто-то из аббатства. Командор обошел все посты на стене, подбадривая и объясняя. Особое внимание он уделил отцу Батти, который стоял посреди северной стены: