Белые люди
Шрифт:
Вроде бы Молчанов должен быть зол. Вернее, конечно же, злиться Молчанов не умел. Но как минимум Максим Владимирович ожидал от себя хотя бы стабильного безразличия. У него и друзей-то никогда не было. Не было в них нужды. Максим Владимирович всегда был уверен в себе и во всём, его окружавшем. Поддержка никогда не требовалась. Общение тоже. Возможно теперь, когда с Молчановым произошло нечто, выбивающееся из привычного распорядка дня и что он не смог объяснить, ему понадобился взгляд со стороны? Да, вполне возможно.
Но тогда что же это была за девушка? Неужели призрак? Но она же не была прозрачной, до неё можно было дотронуться.
Обычно, придя домой после рабочего дня, Молчанов садился перед телевизором и просто смотрел в экран. Мыслей в его голове не было никаких. Когда он начинал чувствовать, что засыпает, Максим Владимирович выключал телевизор и шёл в кровать. С утра, проснувшись со своей дисанией, шёл на работу и там продолжалось ровно то же самое. Только смотрел он не в экран, а на окружающую действительность. Она была не многим интереснее, но нужно было на что-то смотреть. При этом Максим Владимирович не думал абсолютно ни о чём. Практически всегда он просто наблюдал. А тут потребовались усилия, чтобы подумать.
Именно поэтому Молчанов почувствовал облегчение, когда смена закончилась. Значит, скоро он будет дома, может, ляжет спать даже пораньше. Возвратившись в родную квартиру, Максим Владимирович устало опустился в кресло и включил телевизор. И сразу его поразили две вещи.
Во-первых, не пойми откуда взялись ещё два канала. Новостной федеральный и какой-то магазин на диване. Но это Молчанов понял уже позже, когда разбирался, по какому из своих привычных каналов вообще может быть показано то, что он увидел, как только включил телевизор.
А увидел он следующее. Женщина-репортёр стояла возле общежития Бауманского университета и достаточно бодро рассказывала о том, что сегодня утром из окна общежития выпрыгнула молодая девушка. Покончила с собой. А в верхнем правом углу висела фотография девушки. Пускай без дыры в черепе, но Молчанов всё равно её узнал. Он точно видел её сегодня утром. Получается, что мёртвую, призрака?..
Если бы тогда Максим Владимирович знал, к чему приведёт эта история… В принципе, ему бы было всё равно. Как и всегда. А может, и нет. Молчанову нравилось знать наперёд, что будет завтра. Нравилась уверенность. И в тот момент, когда он увидел утреннюю девушку по телевизору, он был уверен, что видел призрака. Но он ошибался. Это был Белый человек. Первый в его жизни.
Глава 2. Чистота
Прошла уже почти неделя с того дня, когда Максиму Владимировичу привиделась мёртвая студентка. После долгих и трудных размышлений Молчанов пришёл к выводу, что она именно померещилась его полусонному сознанию. А потом разум подвёл её образ под фотографию студентки-суицидницы. Иного объяснения Максим Владимирович не нашёл, а беспокоиться по такому пустяку считал и вовсе занятием раздражающим.
Что интересно, если раньше ему на всё было наплевать, то теперь в душе появились как минимум два новых чувства: Молчанова могло что-то раздражать и заинтересовать. Но, к счастью, проявлялись эти чувства достаточно редко. Раздражали его в основном другие люди и их бесполезные или деструктивные действия. А заинтересовывали события, которые поначалу могли показаться необъяснимыми. Например, когда по каналу новостей из городка N начали вдруг рассказывать о закрытой пивной, где по ночам порой загорается свет, Максиму Владимировичу захотелось досмотреть этот сюжет, хотя он уже собирался ложиться спать.
Но
Смена начиналась в восемь часов утра, как и всегда. Единственным случаем на памяти Молчанова, когда пришлось заступать на место работы раньше, был тот день на «Бауманской». В любом случае, дневные смены в принципе не нравились Максиму Владимировичу. Он любил ночные, когда можно было спать сколько угодно. Иногда он даже высыпался, и дисания его не мучала. Правда, такое счастье настигало Молчанова совсем редко.
На «Сухаревскую» Максим Владимирович отправился в достаточно разбитом состоянии. В последнее время стали мучить боли в рёбрах с левой стороны груди. Поначалу он грешил на сердце, но врач сказал что это невралгия, смешанная с кардионеврозом и опять посоветовал ложиться спать хотя бы до часу ночи. Молчанов снова предписаниями доктора пренебрёг. Ему не надо было спать. Ему надо было на «Сухаревскую».
Из всей работы, которую Максим Владимирович мог выполнять в метро, контролёрские обязанности утомляли его меньше всего. Стоять и смотреть, как подростки пытаются протиснуться без билета, тут же возвращать их обратно, чувствовать свою власть, слушать крики офисных работников, обозлившихся на бабушку, которая слишком долго ищет проездной, – удовольствие! Но удовольствие Максим Владимирович получать всё ещё не умел. Не всё же сразу. Для начала – раздражительность и заинтересованность, а потом, может, что-то ещё подтянется. Хотя Молчанов уже пару дней не чувствовал и этого. Он уже начал думать, что это было разовое помешательство из-за призрачной девушки и вскоре вернётся обычное равнодушие.
Но как только Молчанов поднялся по эскалатору к месту работы, – пространству возле турникетов – он тут же почувствовал раздражение. Провести смену ему предстояло со своей старой знакомой Ариной Лысенко. Невысокая темноволосая женщина лет пятидесяти с заливистым смехом издалека увидела Молчанова и принялась язвительно улыбаться. Как только Максим Владимирович подошёл к ней, Арина поправила свои растрёпанные чёрные волосы, на секунду напустила на себя серьёзный вид, но тут же прыснула и шутливо ударила Максима Владимировича по руке:
– Ну что, Молчанов? Как жизнь? Давно не виделись, дружок!– Максим Владимирович никогда не считал себя тактилофобом, но такое проявление чувств его точно не порадовало. А Лысенко всё продолжала измываться над Молчановым.– Нет, да это просто издевательство какое-то! Молчанов, чего ты не меняешься, а? Как был сычом, так и остался! Никакого развития. Скучный ты человек!– и она снова рассмеялась.
Ему тут же захотел сказать женщине много всего, что он о ней думает, но отвечать не стал. Ещё тратить на неё мысли. И к тому же будет хуже, если Лысенко взъестся на него и начнёт подстраивать неприятности. Молчанов знал, что Арина ни в жизнь так не поступит, но всё равно не хотел связываться с этой забивной дамочкой.
Когда они с Ариной разошлись по своим точкам на этом маленьком пятачке, Молчанов огляделся. Лысенко сидела в будке в конце турникетов и наблюдала за происходящим из-под полуприкрытых век. Только проработав с ней какое-то время, Максим Владимирович смог понять, что Арина таким образом вводит людей в заблуждение, чтоб её не беспокоили по пустякам. Как только Лысенко было необходимо предпринять что-либо, она в это же мгновение с широко распахнутыми глазами бежала туда, где понадобилось её присутствие.