Белые медведи
Шрифт:
Сергей говорит:
– Слушай, как там наш проект? Все путем?
Признаюсь, я жду этот вопрос каждую секунду. Никакой работы по проекту, конечно же, я не сделал, и этот факт ставит меня в неловкое положение: врать лучшему другу нехорошо, но и давать ему возможностей отодвинуть меня с занимаемых позиций я не собираюсь. Поэтому отвечаю:
– Работа идет нормально. Давай обсудим это через пару дней, когда у меня все будет готово, – говорю и отлично понимаю, что нам нечего будет обсуждать.
– Ладно, – соглашается Сергей
У людей, долго употребляющих кокаин, вконец сбивается самооценка: они постоянно чувствуют себя долбаными королями мира. Наша подруга Маша не исключение. Она пренебрежительным взглядом окидывает помещение ресторана, что-то шикает на официантов и садится за наш столик, словно королева.
– Приветствую, мальчики, – говорит Маша Кокаинщица и улыбается всеми своими белоснежными протезированными зубами. Долгое употребление кокаина ведет также к уменьшению кальция в организме, из-за чего за несколько лет зубы разрушаются до нулевой отметки.
– Привет! – в один голос говорим мы с Сергеем, и я спрашиваю: как дела?
– Потихоньку, – медленно говорит Маша Кокаинщица, выделяя интонационно каждую букву, и достает из сумки пачку сигарил. – Покурим?
Мы отказываемся, так как видим официантку, несущую нам две тарелки дымящейся солянки. Маша Кокаинщица внимательно смотрит, как мы начинаем есть и, раскурив сигарилу, говорит:
– Зря вы солянку взяли. Паршивый супец.
– Да вроде, нормальный, – отвечает Сергей и говорит: слушай, я роман писать начал, хотел вот с тобой об этом поговорить.
Маша Кокаинщица манерно затягивается, выпускает ноздрями две тонкие струйки дыма и усмехается:
– Ну на эту тему тебе лучше с Сашкой поговорить, он ведь у нас чтец.
Я мотаю головой:
– Уже лет пять как книги в руках не держал. Нет времени.
– Да, ты что? А я ведь помню, как когда-то ты читал запоем все, что под руку попадалось, – удивляется Маша Кокаинщица.
– Он скептически относится к моим планам, – вставляет свое слово Сергей и продолжает: я с ним уже разговаривал насчет романа, а он только носом фыркнул.
Любой бы фыркнул, услышав словосочетание «мемуары-сказка». Я молчу об этом и говорю:
– Нормальная у тебя идея, и не фыркал я. Просто столько всего навалилось.
– Это да, – говорит Маша Кокаинщица и добавляет: завтра Сурикова хоронят. Мне Анжелка сказала.
Сергей подцепляет ложкой кусок копченого мяса из тарелки и говорит:
– Ага, слышал уже. Надо как-то ей помочь, денег дать что ли.
Во время разговора я пытаюсь обедать, но кусок в горло не лезет. Маша Кокаинщица замечает это и утверждает, что лучше бы мы взяли борщ. У нее в ресторане повар может приготовить три вида борща. Мне абсолютно наплевать на квалификацию ее работников, и я спрашиваю:
– Во сколько похороны-то?
– В час дня собираемся около
– Хм-м-м, – бурчит Сергей, доедая солянку.
А я, воспользовавшись его временным замешательством, говорю:
– Пусть Серега скажет. Он креативный, роман пишет, так что и речь лучше других у него получится. Да?
Маше Кокаинщице эта идея нравится, и она довольно кивает:
– Да, ты прав.
Сергей понимает, что уже не отвертеться. Он обреченно машет рукой и меняет тему разговора.
– Кстати, как вы относитесь к Чехову? – говорит он.
Этот вопрос ставит в тупик и меня, и нашу подругу. Мы втроем сидим и молча смотрим друг на друга. Надеюсь, что вопрос Сергея был риторический, но это не так. Он повторяет:
– Как вы относитесь к Чехову?
Интересно, какого ответа ждет Сергей? Как вообще можно относиться к Чехову? Думаю, точно так же, как и к Толстому, Горькому, Гоголю, Пушкину, Лермонтову: они есть, и от этого никуда не деться. Творчество этих писателей включено в обязательную школьную программу – значит, таково наше к ним отношение.
Маша Кокаинщица прерывает молчание и высказывается:
– Да никак. Я вообще не читаю ничего, кроме рекламных брошюр. А к чему вопрос?
– Ну я же пишу роман, вот и решил ознакомиться с работой конкурентов, – объясняет Сергей. – Чехова начал читать первым.
Передо мной сидят наркоманка и идиот, без сомнения. Филолог Суриков перевернулся бы в гробу от таких слов. Я спрашиваю:
– А в школе ты чем занимался?
– Так сколько времени-то прошло с тех пор? – говорит Сергей. – К тому же, в школе я особо и не читал. В основном, записывал и переписывал.
Маша Кокаинщица начинает тихонько смеяться, я вместе с ней. Мы делаем это настолько шумно, что все вокруг оборачиваются. Сергей делает обиженный вид и говорит:
– Лучше уж поздно, чем никогда, – он ставит пустую тарелку в сторону и продолжает: с Сашей-то все понятно, а вот ты какую книгу прочитала последней и когда это было, а?
Этот вопрос адресован Маше Кокаинщице. Та затихает на мгновение и отвечает:
– Я же сказала, что ничего кроме рекламы и газет не читаю. Какой смысл? Если хочу развлечься, есть другие способы.
– Но ведь литература – это не развлечение, это поиск объяснения жизни.
Я не согласен с Сергеем: литература не может объяснить, как распутать узлы, связывающие наше существование, она может лишь показать, насколько туго они затянуты. Но вместо этого я говорю:
– Вечный поиск, я бы сказал.
– Да, именно, – поддакивает Сергей и продолжает развивать свою мысль: читая, мы находим ответы на те вопросы, которые нас волнуют. Только через искусство возможно понять смысл жизни, узнать что и зачем.