Белые ночи, черная месть

Егорова Алина

***

Игорь Михайлович попал в весьма щекотливую ситуацию. С одной стороны ему грозило серьезное обвинение в убийстве, и укрывательство мотивов слежки и похождений в квартиру ученого выступало отнюдь не в его пользу, а с другой, рассказать все как есть было не так то легко. Во-первых, попросту стыдно. Если станет известно, с какой целью он, солидный человек, как мелкий воришка сначала обшарил все в рабочем кабинете главного архитектора, а затем залез в его квартиру, то будет грандиозный скандал. Ему будут тыкать в лицо, а его имя станет произноситься с насмешкой, и вообще,

не будет у него никакого имени. Украсть у метра архитектуры научную работу и построить на ее основе докторскую диссертацию – такие вещи в научных кругах не поощряются. На карьере можно будет смело ставить жирный крест, и уходить в кладовщики. Во-вторых, он боялся, что следователь не поверит или, того хуже, истолкует этот факт против него. Профессиональный мирок тесен и там, как в хорошей деревне, все на виду. Что бы он стал делать, когда Мараклиев обнаружил воровство? А это событие непременно бы случилось. Поэтому кончина Кирилла Андреевича была Авдеенко ох как на руку. Если раньше Игорь Михайлович еще колебался: говорить - не говорить, то после того, как Мостовой сообщил ему о найденном в его в квартире яде, сомнений не осталось – Авдеенко решил молчать. Уж очень хорошо знал Игорь Михайлович манеру милиции работать, была возможность изучить. Тогда, тридцать с лишним лет назад, когда он впервые попал в жернова МВД, его за шиворот, словно слепого котенка, вытащил из беды отчим – крупный милицейский начальник. Поэтому вместо положенного червонца, он отделался ничем. Сейчас ситуация сильно отличалась. Его тогдашний покровитель давно ушел на пенсию, а потом и вовсе почил. К тому же, наличие судимости, даже давнишней, в его положении – приговор. Он понимал, что Мараклиев, хоть и не депутат, но достаточно весомая личность, чтобы его убийство было раскрытым. А он, ранее судимый Игорь Авдеенко, идеальный кандидат на роль убийцы. Причем, обнаруженный в его квартире яд делал из этого варианта аксиому.

Как ни странно, в сознании Авдеенко тлела крохотная надежда на спасение. Он все чаще вспоминал эпизод, когда, затаившись на лестнице в доме Мараклиева, он встретил своего «коллегу» - парня, который наведывался в квартиру ученого. Однажды он увидел его в отделении, когда был вызван Атамановым, тогда еще в качестве свидетеля. Парень сидел в коридоре и слушал плеер. Тогда Игорь Михайлович не придал особого значения этой встрече, лишь про себя не без удовольствия отметил: «попался, голубчик». Теперь этот «голубчик» стал для Авдеенко тонкой ниточкой, держась за которую можно было выбраться на свободу.

«Что у них есть на этого парня? – размышлял завсектором, - Не грамоту же вручить, его вызывали». Авдеенко все ждал, когда следователь спросит про незнакомца, но Мостовой на эту тему упорно молчал. Как будто никакого домушника и в помине не было. Или теперь все грехи повесят на него и дело с концом? На это Игорь Михайлович был не согласен. Он решил сам завести разговор о незнакомце.

***

Только Атаманов собрался в кафе перекусить, как раздался телефонный звонок.

– Андрей, кого ты вызывал четырнадцатого числа, около одиннадцати? – поинтересовался Мостовой.

– Одну минуту, - майор стал листать журнал. – Четырнадцатого июня? Ну, Авдеенко приходил. Ты ведь по его душу справляешься?

– А еще кто? Из молодежи кто-нибудь был?

– Какого пола тебе надо?

– Парня смотри, лет двадцати.

– Из молодых только Виктор Мараклиев, восемнадцать лет. Подойдет?

– Вполне. Вот что. Скажи своим ребятам, пусть занесут мне его

фото.

Игорь Михайлович даже просветлел лицом, когда следователь предъявил ему для опознания фотографию внука убитого архитектора.

– Точно. Это он в квартиру Мараклиева заходил, - уверенно сказал Авдеенко. – Вы его задержали?

Вопрос остался без ответа.

– Между прочим, вы тоже были в квартире Кирилла Андреевича и никак этот факт не сподобились объяснить, - заметил Мостовой. – Еще раз расскажите, пожалуйста, где и при каких обстоятельствах вы видели этого человека.

Авдеенко рассказал. В последнее время он много думал об этой встрече в парадной. Игорь Михайлович вспомнил столько мелких подробностей, что сам себе удивлялся – он никогда не думал, что в его памяти будут храниться подобные мелочи.

– Виктор Мараклиев? – переспросил Андрей, когда Мостовой рассказал ему о допросе Авдеенко. – Ты считаешь, что парень приложил руку к гибели старика?

– Я пока ничего не считаю, но проверить нужно. Если я правильно понял, Виктор говорил, что был в доме деда не весть как давно. Авдеенко же утверждает, что тот заходил к архитектору за три дня до убийства. В данном случае, Авдеенко трудно заподозрить во лжи – он внука Кирилла Андреевича знать не мог.

– Зато мог ткнуть пальцем в первого встречного, которого увидел в коридоре перед моим кабинетом и на него все свалить.

– Сколько к тебе контингента каждый день ходит по разным делам? Чтобы так с первого раза назвать нужного человека, это вряд ли. И потом, я не понял, ты что, защищаешь внучка?

– Я не защищаю. Просто он мне не кажется перспективным в плане кандидата в душегубы.

Тем более, что против Авдеенко столько фактов: слежка эта непонятная, отпечатки пальцев везде, где только мыслимо наследить, в конце концов, яд в его квартире. Ребята землю рыли, без выходных пахали, пока доказательства по этому делу собирали, а ты хочешь, чтобы все по новому кругу пошло?

Валентин прекрасно понимал негодование Атаманова. В поимке преступника, прежде всего, заинтересован уголовный розыск – это с них спросят, если показатели раскрываемости не дотянут до нормы, а не со следователя. Следователь – процессуальное лицо, а не сыскарь. Его дело вести дознание и анализировать добытые операми материалы. В том, что материалов оказалось не достаточно для передачи подозреваемого под суд, следователь не виноват.

– Я не в коем случае не собираюсь умалять причастность Авдеенко к убийству, но все же ясность по поводу визита Виктора к деду внести надо.

***

Беседа с Виктором Мараклиевым проходила нелегко. Молодой человек, похоже, не допонимал, где он находится – на вопросы отвечал уклончиво, с потугами выдать какой-нибудь каламбур. Даже уравновешенный Шубин терял терпение.

– Не понимаю, о чем вы? – сделал удивленное лицо Витя. – Я у деда был сто лет назад, когда еще в начальных классах учился.

– У нас есть свидетель, который видел, как вы второго июня заходили в квартиру Кирилла Андреевича.

– Ваш свидетель может ошибаться, - беспечно ответил парень. – Я там не был.

– Не думаю. Он достаточно точно вас описал. Хотите, чтобы мы провели опознание? Проведем. Только это не в ваших интересах.

– Да хоть десять опознаний. Я все равно ни в чем не признаюсь. Не было меня там. Понятно?

– Как вам угодно, - равнодушно сказал Шубин. – При положительном исходе опознания, вашего признания не понадобится.

Виктор был не пробиваем. Он решил с упорством африканского мула стоять на своем.