Белые ночи с Херувимом
Шрифт:
– Ну, у тебя глаз – алмаз! – восхитилась я. – Я здесь и правда в первый раз.
– И что, интересно, ты здесь делаешь? – В ее глазах появилась запоздалая настороженность, голос посуровел. – Ты знаешь, что здесь закрытый объект?
– Знаю, – я тяжело вздохнула и подперла подбородок кулаком. – Не выдавай меня, а? Я мужа своего разыскиваю…
– Кого?! – Глаза у барменши полезли на лоб. – Мужа?! – Она недоверчиво взглянула на мою руку.
– Ну, не совсем мужа… – Я жалостно шмыгнула носом. – Мы только
– Год – это серьезно, – согласилась девица. – А что же потом с ним случилось?
– А потом он в одно прекрасное утро встал пораньше, позавтракал… позавтракал, кстати, хорошо, с аппетитом. Яишенку я ему приготовила, кофе с бутербродами… Он покушать-то всегда любил, на бутерброд ему непременно полагалось сперва сыр, а потом ветчину, а яишенку…
– Ты, это, на яишенку не отвлекайся! Ты про дело говори!
– А что про дело? – Я снова шмыгнула носом. – Вышел, сел в машину – и поминай как звали!
– А как его, кстати, звали?
– Леша Иванов, – выдала я первое подвернувшееся имя.
Вообще-то я выбрала это имя не просто так, а назвала самое распространенное, что пришло в голову, – не зря в каком-то фильме говорилось, что на Ивановых вся русская земля держится. Вот и я решила – вдруг случайно попаду в цель!
И почти попала.
– Леша Иванов? – с подозрением переспросила барменша. – Не помню такого! Вот Гоша Иванов у нас был…
– Да я так и сказала – Гоша!
– Разве? Ты же вроде сказала Леша…
– Да послышалось тебе!
На лице моей новой знакомой проступило какое-то странное выражение.
– Когда, ты говоришь, он от тебя ушел?
– Два месяца назад, – проговорила я с тяжелым вздохом и добавила в лучших традициях латиноамериканских сериалов: – Этот день я никогда не забуду – десятое июля! Этот день разделил всю мою жизнь на две неравные части – до него я была счастлива, у меня была семья… ну, почти была! А после этого дня от моей жизни остались одни развалины… дымящиеся развалины!
Такое красноречие не оставило барменшу равнодушной. Она достала из рукава платочек, шумно высморкалась и, придвинувшись поближе ко мне, спросила вполголоса:
– Тебя как зовут?
– Вероника. – На всякий случай я назвалась тем же именем, что подвозившему меня охраннику.
– А я – Карина, – представилась она в ответ.
Видимо, обмен именами знаменовал переход на новый уровень доверительности. Карина пригнулась еще ближе и проговорила едва слышно:
– Послушай, Вероничка, дружеский совет. Уходи отсюда тихонько, как пришла, и забудь про своего Гошу!
– Как я могу про него забыть? – воскликнула я. – Ведь мы с ним почти поженились!
– А вот забудь, и все! – повторила Карина. – Если не хочешь огрести чертову кучу неприятностей. Серьезных
– Не понимаю! – Я помотала головой. – И так куда уж серьезнее – у меня муж почти пропал… Не в том смысле, что почти пропал, а в том, что почти муж…
– Так вот забудь про своего почти мужа и удирай отсюда, пока не поздно! – Карина сверлила меня взглядом, стараясь таким способом передать то, что не решалась доверить словам.
– Все равно не понимаю! – повторила я. – Что тут у вас творится?
– Тут спецтерминал, – проговорила Карина усталым голосом. – Понимаешь, что это значит?
– Ну, для всяких ВИП-персон… – протянула я.
– Не просто ВИП-персон! – возразила Карина со значением. – А супер-пупер-ВИП! – Она перешла на шепот. – Знаешь, кто у нас приземлился в тот самый день, десятого июля?
– Откуда же мне знать?
– Вот лучше тебе и не знать! Тут такой человек приземлился… такой человек!..
– Что – неужели сам… – Я округлила глаза, показав, насколько потрясена. Впрочем, я и в самом деле удивилась.
– Нет, ну не он, конечно, но ненамного меньше. В общем, очень важный человек. Мы тут все подписку даем о неразглашении, так в тот день с нас еще одну подписку взяли, специальную. Что мы никого не видели и ничего не слышали.
– Ну что тут особо скрывать-то? – Я изобразила недоумение. – Подумаешь, секрет! Он же наверняка прилетел к нам в город по какому-то важному делу…
– А вот и нет! – Карина опасливо огляделась по сторонам. Она и боялась ляпнуть лишнее, и очень хотела показать мне свою необыкновенную осведомленность. – А вот и нет! Не прилетал он в наш город!
– То есть как это – не прилетал? – переспросила я. – То ты говоришь, что он здесь приземлился, то – что не прилетал… Не поймешь тебя!
– В том-то и дело! – зашептала она прямо мне в ухо. – Он приземлился, но в город не вышел. Поговорил в этом зале с каким-то важным мужиком, сел обратно в самолет и улетел. А потом по телевизору в новостях сказали, будто он в тот день отправился из Москвы в Германию на какие-то важные переговоры. А про то, что в Петербург по дороге залетел, – ни слова!
– Надо же, – недоверчиво проговорила я, – какие тайны мадридского двора! Выходит, он здесь приземлился, только чтобы с кем-то поговорить? Кто же это был?
– Не знаю и знать не хочу! – отмахнулась Карина и тут же, в лучших традициях женской логики, выпалила: – Ой, знаю! Это тот мужик, который на рекламном щите дерево сажает!
– Дерево? – переспросила я. – Какое дерево?
– Ну не знаю, какое конкретно дерево, но только там внизу написано что-то про будущее…
И тут я вспомнила рекламный щит с запоминающимся слоганом: «Будущее начинается сегодня».