Белые ночи
Шрифт:
— Рум, если все пойдет не так, меня выловят уже через пятнадцать минут. Даже если я сменю облик (забудем о том, что на это потребуется хотя бы полчаса), если смогу обмануть дворцового мага (да-да, первой ступени, между прочим), если избегну встреч с дворцовой стражей (а они наверняка поинтересуются, чего это скромная девушка делает посреди дворца глухой ночью)… не думаю, что успею стряхнуть крысодлаков со следа. А их, как ты сам говорил, рядом с сокровищницей полно. Причем, не исключено, что не только их. И мясные подачки меня уже не спасут. А план я помню — ты же сам заставил вызубрить наизусть. Не волнуйся, ничего я не забуду, даже если за нами вся королевская гвардия кинется в погоню.
— Нам все равно нужен этот амулет, — буркнул Рум, невесомым облачком вспорхнув на мое плечо, и тихо звякнул серебряной цепочкой, на которой покачивалась тускло блестящая капелька. —
— А почему ты сам этого хочешь? — против воли заинтересовалась я. — Мне всегда казалось, что духи-хранители всеми силами стремятся уйти обратно… ну, куда вы там уходите… зачем это тебе?
Мое ухо поколебал легчайший вздох.
— Ты же знаешь: я привязан к тебе до самой смерти. И не могу бросить по собственной воле — это запрещено. Вздумаю схалтурить и тогда окончательно исчезну, а я этого, видишь ли, не хочу. Амулет — как путеводная нить, по которой я нахожу тебя в этом мире. Если его не будет, мне станет трудно и… знаю, знаю… не смотри с таким скепсисом! Да, мы с тобой это уже обсуждали. Да, ты мне уже предлагала! Я помню. Ценю твою щедрость. И возмущен твоей вопиющей неблагодарностью! Но нас слишком тесно притянули друг к другу, так что не мечтай: даже твой отказ ничего не изменит.
Я прикусила губу: Рум прав — его душу навеки приковали ко мне, не спрашивая на то нашего согласия. Правда, кто это сделал, зачем и почему, не знает ни он, ни я. Я вообще не помню, что со мной было до пяти лет. Ни откуда взялась, ни как меня звали, ни кто мои настоящие родители… абсолютно ничего. Чистый листок бумаги, которого еще не успели коснуться чернила. Единственное, что известно точно, так это то, что висящий на шее амулет был у меня с самого рождения. Как и Рум. Этакий привет из прошлого, которому мы с ним нашли только одно, не самое мудрое применение — вскрывать магические ловушки и прятать нас обоих от магической слежки по завершении своего «черного дела». А Рум и вовсе последние десять лет работал, как шпион, наводчик и предупредительная сирена в одном лице, которая, кстати, не раз вытаскивала меня из крупных неприятностей. Но когда я попыталась выяснить, зачем он мне сдался, почему амулет невозможно украсть и за каким Ииром я в таком раннем возрасте вдруг оказалась на западной окраине нашего великого королевства… одна, в грязном хлеву, в окружении любопытных овец… испуганная и потерянная… прожила в неведении первые годы своей сознательной жизни, в тоске и страхе перед отчимом… а этот клятый дух соизволил обнаружить свое присутствие только когда мне исполнилось двенадцать и я впервые начала пачкать белье… да не абы когда явился, а как раз в тот момент, когда мои сводные братцы светлой лунной ночью решили выяснить, какими местами прежняя девочка отличается от юной девушки… гм, не буду утомлять вас подробностями. Просто скажу, что на мой гневный вопрос этот призрачный мерзавец крайне вежливо и весьма образно послал меня в бездну. Целый месяц приходил на зов лишь для того, чтобы презрительно фыркнуть и снова исчезнуть. Да и потом не раз обзывал неблагодарной девчонкой, не помнящей добра, наглой соплюшкой, позабывшей, кто ее тогда вытащил, и другими нехорошими эпитетами. Нет, на благородный мат не сорвался ни разу — воспитание, дескать, не позволяло. Но каким оно было, это воспитание, и кем он являлся сам в прошлой жизни, мне тоже выудить не удалось.
Больше я не спрашивала. А в последние годы начала сильно подозревать, что он и сам не помнил этого. По крайней мере, не помнил хорошо. И не мог вразумительно объяснить, почему мой… в смысле, наш… амулет (которым я, кстати, искренне горжусь и храню в строгой тайне) по прошествии двадцати двух лет вдруг ни с сего начал утрачивать силу. Более того, пронырливый дух где-то прослышал (или вспомнил?) о каком-то сокровище, которое может этот гаснущий амулет с успехом заменить. Ворвался однажды в мою комнату прямо посреди ночи, до заикания напугал бабку Ниту, отчего та умерла не через год, как собиралась, а всего через три дня после пережитого ужаса (ну, Рум иногда умеет вызвать в людях безответный приступ дикого страха). Едва дождался похорон моей старой кормилицы, чуть не приплясывая от нетерпения и страшно разругавшись со мной из-за этой «досадной» задержки. Еще через день безжалостно выгнал из сонного Лерскила, буквально за шиворот приволок в Ларессу, где и заставил осесть. А потом три года носился вокруг дворца, вынюхивая, выискивая, высматривая и что-то старательно выслеживая. Но, поскольку доступными для него были только лунные ночи,
Я не вмешивалась: знала, что это бесполезно. У моего духа-хранителя, как он себя гордо величал, имелся довольно скверный, мягко говоря, характер. И за двенадцать лет нашего совместного существования я успела хорошо его изучить: Рум до безумия любил бурчать, ворчать, язвить, упрямиться, возмущаться по любому поводу и вообще был весьма несдержанным на эмоции. Но зато быстро отходил, имел неплохое чувство юмора и просто таял, когда его искренне хвалили. Может, ему при жизни не хватало ласки? А может, просто у духов так принято? Не знаю. В любом случае, деться нам друг от друга было просто некуда: наложенные чары мешали ему сидеть в своем Мире Теней дольше трех месяцев, а мне не давали его на веки послать… гм, туда же… со всеми претензиями и бесконечными придирками.
Конечно, поначалу было трудно — мы оказались слишком разными. Но со временем он стал верным другом, любопытным собеседником и весьма полезным в моем трудном деле помощником. А я научилась терпеть его бурчания и уделять им внимание не больше, чем пробегающей мимо блохе. Вот и тогда, по прибытии в Ларессу, оставила предстоящие хлопоты на него и занялась делами более насущными. А именно: заявившись в столицу, первым делом придумала подходящую легенду, затем сменила облик, устроилась на работу и принялась скрупулезно изучать свое новое обиталище, смутно предчувствуя, что мы здесь задержимся. Так, собственно и вышло. Но вот теперь, наконец, время пришло, все приготовления закончились и пора было начинать. Осталось дождаться полнолуния, и — вперед…
Кто-то скажет, что штурмовать королевский дворец при свете луны — глупо. Что надо дождаться, наоборот, самой темной и ненастной ночи, чтобы под звуки грома и шум дождя, заглушающие даже громыхание подкованных сапог здешних стражей, прокрасться в святая святых и уж тогда…
Тот, кто так считает, просто не в курсе, что у меня с луной — совершенно особые отношения. Нет, не подумайте плохого: я не оборотень и выть в полнолуние не собираюсь. Мой облик не меняется кардинальным образом, личина не спадает (по крайней мере, сразу), не растут из-под губ клыки и не появляются копыта с рогами, как у демонов Иира в старых легендах. Совсем нет. Просто полнолуние — это то недолгое время, когда мне все удается. Когда у меня заметно прибывает сил, когда я могу сменить личину всего за пару минут вместо обычных двадцати или тридцати. Время, когда я без труда могу вырастить себе даже такое безобразие, как настоящие рысиные когти и с их помощью вскарабкаться хоть по отвесной скале. Полнолуние — это мое любимое время. Час наивысшей силы. Час торжества и преображения, когда мне кажется, что я обретаю крылья и лишаюсь многочисленных масок.
Время, когда я могу увидеть свое отражение.
Рум, как всегда, не подвел: дворцовый сад оказался девственно чист, а высоченная стена между ним и собственно дворцом — сонной и доступной для штурма. Что уж он сделал со стражами на башнях, не знаю, но факт в том, что меня, пока лезла наверх, никто не потревожил и не завопил истошно: «тревога, держи вора»! Думаю, бдительные вояки сейчас мирно спят на своих постах, убаюканные чарующим голоском моего коварного друга. Умел он иногда навеять дрему, этого у Рума не отнять. Правда, ненадолго, но мне многого и не требуется — десять минут, чуть-чуть физических упражнений, и готово: я уже на той стороне.
Отлично. Эта часть плана прошла благополучно.
Внутри тоже особых проблем не возникло: составленная по указаниям предусмотрительного духа карта была точна до последнего поворота. Я не встретила никого, кто мог бы меня заметить. Ни разу не столкнулась нос к носу с обходом внутренней стражи, никого не потревожила и незамеченной достигла нужного места. Конечно, не все прошло абсолютно гладко: несколько раз мне все-таки пришлось прятаться, потому что от заспанных слуг не спасает никакая предосторожность. Человеческий фактор, чтоб его… но и тут обошлось. Один раз я укрылась за большой кадушкой с раскидистым деревом, до самой верхушки покрытого пышными розовыми цветками. Второй эпизод случился возле роскошной лестницы на верхний этаж, где пришлось юркнуть за изящную статую какой-то девицы, пропуская мимо отчаянно зевающего стражника. А в третий раз я просто залегла под низким подоконником, не двигаясь и даже не дыша, но искренне надеясь на то, что яркая луна даст достаточно тени моему убежищу и не позволит спешащей по своим делам служанке приметить мой скрюченный силуэт.