Белые перья шпиона

Юленков Георгий

– - Не имея на то полномочий, капитан Моровски объявил военное положение на территории ряда населенных пунктов штата Калифорния, призвал в ополчение почти полтысячи добровольцев, и на сутки сформировал из них незаконную 'Противодиверсионную Бригаду Охраны Побережья'.

'А вот и неправда ваша, сэры! У нас, в Уставе 'Лиги Юных Командос', между прочим, даже целый специальный пункт предусмотрен - 'обязательное противодействие любого члена 'ЛЮК' наблюдаемой им шпионской и антиамериканской деятельности'. А я, между прочим, не какой-нибудь простой 'член', но и шеф оной Лиги. Так что это моя обязанность! Э... Профессион де фуа. Вот!'.

– -

Капитан Моровски, не имея на то приказа, организовал прочесывание местности, в результате которого, совместно с незаконно подчиненными ему ополченцами, врывался в частные дома, незаконно выполняя поиск преступников и шпионов. И в итоге захватил и удерживал группу офицеров Армии, сотрудников федеральных ведомств, и нескольких оказавшихся поблизости гражданских лиц. Не имея на то полномочий, капитан Моровски проводил дознание, и собирал материалы о преступной и антиамериканской деятельности граждан и должностных лиц Соединенных Штатов, и даже на сотрудников ФБР.

– - Без разрешения вышестоящего армейского командования, капитан Моровски, предоставил разъяснения представителям прессы, не согласованные с начальством...

'Ну, тут совсем скучно. Я же там не 'чернуху' гнала, а, наоборот, народ воодушевляла. Тоже мне, нашли к чему придраться...'.

– - Описанные выше действия капитана Моровски, на основании озвученных ранее нарушенных им статей актов, могли быть квалифицированы, как неповиновение властям, саботаж, вторжения в частные владения и нарушения прав граждан Соединенных Штатов...

'Угу. А часовню 14-го века, случайно, не я там развалила?? Угу... С моей-то неуклюжестью, запросто! Устроили тут, понимаешь, дешевый балаган! То, я им нарушил, это, нарушил! Сами сидят там, сопли жуют, и мышей не ловят. Вон, не так давно, даже у самого Линдберга ребенка украли и убили. А они все спят. Видите ли, пока эти 'джентльмены' законотворчеством занимаются, кто-то за них с бандюками "по-свойски" разобрался - так, пожалуйста - 'противодействие властям'! Обалдеть, как страшно! А то, что мы всего за сутки задержали пару десятков настоящих бандитов, занимавшихся вымогательствами, и спасли ребенка и еще кучу людей, никого не волнует. Мне конечно и от нашего московского начальства трендюлей получать, но терпеть такую мерзость я нигде не собираюсь. Да и не смогут они ничего мне сделать. На крайняк, из страны меня выпрут, да и ладно. Чего я тут не видела? И так уже от их демократического благочестия с души воротит...'.

– - Простите полковник, сэр! Разрешите...

– - Моровски! Вам пока слова не давали, капитан.

– - Прошу прощения, генерал сэр!

– - Продолжайте Милтон.

Полковник поправил очки в роговой оправе, и продолжил свой спич.

– - Однако в виду того, что на момент совершения им действий, капитан Моровски находился при исполнении обязанностей помощника дежурного офицера авиабазы Сан-Диего (ответственного, за пресечение угроз и преступлений в отношении военнослужащих). И в виду благородства намерений подсудимого...

'Я же не совсем дура. Понимала, что нужен хоть какой-то официальный статус, вот и уговорила дежурного по штабу и командира авиабазы, чтобы меня вписали в приказ. А так, да. По самому краю прогулялась, сидеть бы мне в Бастилии, лет сто, за все хорошее...'.

– - А также (во исполнение им обязанностей помощника дежурного) в виду проведения им несогласованной со штабом операции по освобождению родственника военнослужащего, прикомандированного к авиабазе Сан-Диего.

И в виду направленности действий капитана Моровски на защиту страны от шпионажа агентов стран Оси. И в связи со спасением на пожаре жизни нескольких гражданских и военных лиц, возглавляемым капитаном незаконным ополчением...

'Барабанная дробь. Чу! Замрите все! Ну, давайте, ироды, тираньте! Секите меня шомполами...'.

– - Капитана Моровски признать НЕвиновным в антиамериканской деятельности, и других предъявленных ему обвинениях.

– - Капитану Моровски объявить благодарность за защиту военных объектов, а также за спасение гражданских лиц и частной собственности.

– - Капитану Моровски вынести устное взыскание за превышение полномочий и несвоевременный доклад командованию.

Уходя из зала, удалось услышать ворчание, кого-то из помощников Арнолда - 'У этого Моровски скоро появится нимб и ангельские крылья. Опять выкрутился! И слишком уж много вокруг него всякой суеты...'. То, что, ушлые завистники в погонах в следующий раз с удовольствием подставят ногу наглому выскочке, сомневаться не приходилось. Но то, что доброе имя Моровски и в последней рискованной заварушке осталось незапятнанным, навевало легкий оптимизм, при взгляде в будущее...

***

На три дня все тренировки были остановлены, но с приездом майора Шеннолта, процесс отработки боевых задач снова закрутился. Шеннолт и сам много летал, проверяя качество учебы. Успехи своего протеже он ценил. А вот, громкий скандал его совсем не впечатлил. Майор, сейчас ожидал прибытия новой партии 'Кертиссов Р-40', и ему было не до всякой ерунды. К тому же, выслушанные от Моровски идеи по поводу тренировок во Франции и Бельгии, командир авиагруппы считал пока преждевременными, но в целом полезными. Бельгийцы говорили на немецком и французском, поэтому совместные тренировки, как минимум, помогли бы будущим "тиграм" в освоении взаимодействия с союзниками. Впрочем, запрос на совместное обучение с Бельгийскими ВВС на закупленных "континенталами" здесь же в Эль-Сегунде 'Брюстерах', Шеннолт сумел направить в штаб Авиакорпуса. А Павла снова вернулась к работе инструктора, но поскольку интенсивность тренировок истребителей несколько снизилась, удалось совмещать 'бои' с обучением штурманов и стрелков пилотажному минимуму. Сажать самолеты в летно-подъемном составе должны были уметь все. Учеба двигалась, но порой мешали недавние заслуги. Иной раз Павла ловила на себе очень странные взгляды участниц недавней эпопеи. Сам капитан добродушно подтрунивал над поклонением в свой адрес, но женское внимание становилось все навязчивей. Пора уже было подумать об отъезде...

***

Летать Вайолет нравилось. Тем более, что после того ужаса, она решила остаться служить, и всегда и всюду брать Саманту с собой. Пусть дочь не сможет, так часто, как раньше, играть пьесы, и меньше будет уделять времени учебе, зато она будет с ней. Это было важнее. А Адам... Иногда ей очень хотелось, чтобы он пел перед сном песенки Саманте. С таким отчимом дочка была бы счастлива... Если бы только... Но парень не смотрел на нее, как на женщину, и тут ей нечего было ловить. Он был холодно вежлив со всеми, лишь иногда добавляя в общение участия и иронию. В этот раз Вайли летела в передней кабине учебно-тренировочного 'Тексана'. Она уже выполнила свое полетное задание по простому пилотажу, и даже получила скупую похвалу капитана. А сейчас они возвращались. Вайолет смотрела через прицел на Дуглас, а в шлемофоне вдруг, как тогда, задумчиво зазвучала странная песня: