Белые перья шпиона
Шрифт:
– - Благодарю вас, лейтенант. Старшие пилоты бегом ко мне!
– - Бен, ты думаешь, наши справятся?
– - Не о чем тут думать! Майкл, бери своего Николаса, твоей паре прикрывать нас сверху! Сквадрон, слушай мою команду!
Нестройный квартет голосов тут же перевел команду на другие языки, и приготовился продолжать. Это пока было самым ценным достижением в учебе эскадрильи. Пилоты научились транслировать команды дальше...
– - Я иду с Алексом Гулемба. Со мной пойдут...
Бенджамин торопливо оглядел нестройную толпу пилотов. Кроме беззаботного лица Алана Каттерса, перед ним застыли встревоженные лица пилотов и техников. Всего одиннадцать дней назад он принял командование над этой
– - Сверху над основной группой пойдет пара Дорна. Со мной в пеленге пойдут еще две пары. Пара Марти с Ширзаном и пара Григориди с Рибейросом. Каттерс остается за меня, и поднимает в воздух всех оставшихся по моей радиокоманде. Переведите тем, кто не все понял.
– - Всем все ясно?! Тогда, бегом по самолетам!!!
В воздухе Бенджамин перестал переживать и сосредоточился на командовании своей восьмеркой. Не доходя до Эдессы, он увидел размазанное по всему небу воздушное сражение. Десяток 'Пулавчаков' сбивал с курса своими наскоками вражеские бомбардировщики. В центре спускался парашют. Бенджамин набрал еще тысячу метров высоты, заходя от границы. Последний взгляд на идущий чуть в строне бой истребителей. Поликарповы' эскадрилий Бахчиванджи и Куттельвашера надежно связали боем четыре десятка 'Фиатов'. Из того огромного клубка самолетов, уже шесть раз вываливалась чадящие дымом этажерки с белым латинским крестом на хвосте. И пока только одна крылатая машина с сине-белыми опознавательными знаками Греции упала на подступах к Эдесе. Но нет, вот один 'Поликарпов' вышел из боя, а другой стал его прикрывать. Этот бой не выглядел прогулкой, но в Польше было не легче...
Дальше все стало знакомым. Изредка отдавая по радио команды на французском, русском и испанском Бенджамин, успел провести две сосредоточенные атаки на строй итальянцев. В первом заходе удалось срезать ведущего третьей пары, а во втором заходе удалось выбить ведомого головной. В сильно потемневшем небе большая группа трехмоторных 'Савойя-Маркети' огрызалась своими пулеметными трассами на атаки 'Пулавчаков', и упрямо тянула к Салоникам. Итальянцы сильно отклонились к Северу. В очередной атаке Бенджамину показалось, что они летят уже над границей, в этот момент пришла неожиданная помощь от двух странных 'Пулавчаков'. Они быстро обошли разгоняющиеся самолеты его пары и выстрелив три коротких очереди завалили одну 'Савойю'. Затем сразу ушли на вертикаль. Разглядеть, кто это был, Дэвис не уcпел. Неожиданно появилась шестерка 'Фиатов', оторвавшаяся от боя с русскими монопланами. Пули застучали по крыльям, пришлось уходить пикированием и горкой. Но вскоре, снова появилась та странная пара 'Пулавчаков' и расклад поменялся. Бой был равный, но вскоре 'Фиаты' бросили противника и стали быстро уходить на Восток. Преследовать их было некогда, Бенджамин скомандовал сбор, и снова повел своих на бомбардировщики. Перед новой атакой он огляделся, но своего ведомого найти не смог. Небо уже сильно потемнело, и стало видно, что на Салоники враг не пойдет. Каттерс появился на своем 'Пулавчаке' сбоку. Похвастался одним сбитым и запросил распоряжений. И тут чуть впереди появился тот самый странный истребитель. Дважды оказавший помощь в бою.
– - Каттерс, стой!!! Не атакуй его!
Во время боя рассматривать неожиданного помощника было некогда. Сейчас Бенджамин, наконец, понял, что же ему казалось неправильным в этом 'Пулавчаке'. Прежде всего, самолет был совсем даже не 'Пулавчаком', а совсем другим аппаратом. Необычный подкосный высокоплан имел острый нос с явно рядным двигателем, а на хвосте у него красовался трехцветный опознавательный знак дружественного соседнего королевства. Бенджамин вгляделся в лицо пилота. По-видимому, тем овладело безудержное веселье. Тыча пальцем в сторону своего соседа он продолжал смеяться, то и дело прикладывая к с своему шлемофону сложенные рожками пальцы. Когда югослав, наконец, отсмеялся, то жестами показал, что топливо закончилось, и он будет садиться здесь. Дэвис, покрутил пальцем у виска и махнул рукой в сторону Сереc, и скомандовал Каттерсу.
– -
– - Понял, мсье капитан, выполняю.
До ближайшего аэродрома было всего несколько минут лету, к тому же по пути было несколько полей пригодных для вынужденной посадки. Югослав быстро согласился, кивнул и пристроился в хвост за провожатым. Но до площадки подскока он все-таки немного не долетел... Покачав ему крыльями Бенджамин развернулся к себе на аэродром. На аэродроме выяснилось, что бой длился больше часа. Пятая часть, участвующих в налете 'итальянцев', развернулась и ушла обратно в Албанию. На греческой и югославской земле остались лежать около двадцати итальянских машин. А к болгарской авиабазе Петрич, сквозь заслоны истребителей союзников, удалось прорваться всего примерно десятку SM-79 и нескольким звеньям 'Фиатов'. За все это союзникам пришлось заплатить потерей тринадцати машин и семи пилотов.
Через час вместе с техниками, бочкой топлива, и приехавшим к Бенджамину проведать капитаном Бахчиванджи, Дэвис уже подъезжал на грузовом 'Фиате' к месту посадки югославского IK-2. Светловолосый парень в комбинезоне при их появлении выскочил из кабины...
Небольшая трибуна у вышки отсюда казалась крошечной. Кому там в этот раз выпало наслаждаться сегодняшним шоу, Павлу так и не известили. Здесь у старта замерли в ожидании вылета два мало похожих друг на друга самолета. Британский 'Хариккейн - I' и 'Девуатин - 511'. Обе машины были вооружены только четырьмя пулеметами обычного калибра, и сегодня все они были заряжены боевыми патронами. Октябрьское солнце отсвечивало от нанесенных на борта и крылья машин ярких опознавательных знаков Соединенного королевства и Четвертой Республики. Из-под крыльев истребителей выглядывали серые невзрачные трубы ракетных ускорителей. А стоящие у кабин пилоты долго рассматривали лица друг друга.
'Ну что, 'романтик пикирования'? Вот мы и снова встретились с тобой, но на этот раз все закончится. Бой будет честным, и кровавым. Знаю, что в небе все может случиться не только с тобой, но и со мной. Но я-то к своей смерти давно готова. Но и ты сегодня не останешься цел. Если придется, я добью тебя тараном, чтобы оградить наше небо от твоих 'подвигов'. В этом случае Андрюхе будет непросто продолжить наше дело, но я не сомневаюсь, что он меня не подведет, и что ему поверят дома. А вот твое дело сегодня закончится навсегда. Я никогда не была холодной убийцей, даже когда дралась с мясником Бандерой. Даже такой мрази я оставляла шанс! И сегодня шанс есть и у тебя... Но я отберу этот шанс после взлета...'.
Контакт глаз прервался. Пилоты поднялись в кабины. Вот только ремней парашютов поверх их летных комбинезонов застегнуто не было... Провожающий их фигурки взгляд от трибуны, был немного нервным.
– - А что это вы такой хмурый, мой друг? Это ведь ваше представление... Или у вас что-то еще не готово?!
– - Нет, мой Фюрер, у нас все готово! Разрешите начинать?
– - Начинайте, Герман.
– - Эрхард, самолетам взлет!
– - Да, экселенц. Внимание, внимание! 'Сокол' и 'Ворон' вам взлет! Повторяю, 'Сокол' и 'Ворон' вам взлет!
В этот момент из висящего на столбе динамика сквозь треск атмосферных помех послышались переговоры пилотов и диспетчера.
'-- Ганс, ты готов рассчитаться?
– - Можешь не волноваться. Я даже венок для тебя заказал.
– - Ха-ха! Ну, рассмешил! На твоем венке я добавлю еще одну траурную ленту - 'Предусмотрительному Рюделю, от скорбящего Пешке'.
– 'Сокол' и 'Ворон' прекратить болтовню! По моей команде, начинайте!
– - Я 'Сокол' к бою готов!
– 'Ворон' готов к схватке...'.