Белые перья шпиона
Шрифт:
– - Это для болгар только повод. К войне с греками, они ведь уже давно готовились. Товарищ Галлер, а как в эту кашу влезли британцы с французами?
– - От Александрии до Родоса и Крита расстояние небольшое. Уходя из района Родоса в сторону Александрии, наша 'группа наблюдателей', случайно столкнулась с итальянским крейсером дальнего дозора 'Луиджи Кадорна'. При этом подлодка Л-4 была атакована сопровождающим крейсер эсминцем типа 'Орионе'. Командир 'наблюдательной группы' капитан первого ранга Бурмистров мог уйти из района на своей Л-6 в одиночку, но вместо этого скомандовал гидрофоном капитану второго ранга Египко уйти на максимальную глубину, а сам трехторпедным залпом атаковал и потопил находившийся немного южнее итальянский крейсер. 'Кадорна'
– - Какие были отданы приказы товарищу Бурмистрову?!
– - Бурмистрову было запрещено вступать в бой в случае обнаружения противником. Их задача была... гм... 'наблюдать'...
– - Хм... И зачем же тогда он все это сделал?!
– - Помимо 'наблюдения' одной из важнейших задач было соблюдение секретности. А в случае потопления Л-4, секретность могла быть нарушена. Поэтому Бурмистров решил, что если 'Кадорна' будет потоплен, то эсминцу не останется ничего другого, как бросить атакованную им неизвестную подводную лодку, и идти спасать тонущих моряков. Так оно и вышло. В это же время в районе появились несколько британских эсминцев, сопровождающих группу торговых судов идущих из Александрии. Уже с начала октября этот район был объявлен опасным для плавания, поэтому в Эгейском море, британцы несколько раз сопровождали свои и нейтральные корабли... В общем, итальянцы решили, что их атаковали британцы. Поэтому эсминец, забравший из воды моряков 'Кадорны', в панике открыл огонь по ближайшему к нему английскому эсминцу. А французы почему-то решили, что это была атака на их суда. Итальянцы, получив несколько близких разрывов, из района поспешно ушли, после них и наши наблюдатели ушли в сторону проливов...
– - Товарищ Молотов, а этот инцидент имел последствия?
– - Да, товарищ Сталин. Париж выслал ноту Риму, и готовится оказать помощь Греции вооружением. Французы даже отправляют сильный отряд кораблей из Марселя в район Крита. Британцы пока больше рассуждают о нарушении морского права. Воевать они не хотят, хотя свою ноту Муссолини они тоже выслали.
– - Ну что ж, так получается даже лучше. Вот только анархистов в нашем флоте быть не должно. Имейте это в виду! И так уже за последние месяцы их число сильно выросло в рядах наших товарищей... Клим, а что у нас там с 'Добровольческой армией' и с нашей специальной бригадой?
– - Генерал Корнильон-Молинье, уже заключил соглашение с греческим премьером Скуласом, и начал перебрасывать свои авиачасти и технический персонал на полуостров. Мы пока только начали переговоры о переброске наших 'греков-добровольцев' вместе с авиатехникой. Но в ближайшие недели этот вопрос будет согласован. Разногласий с греками практически нет...
– - Очень хорошо. СССР поможет Греции в этой войне, даже не смотря на наши былые разногласия. Вот только дисциплину наших добровольцев необходимо поддерживать на высоком уровне. Политические инциденты нам не нужны... Кстати, товарищ Галлер, а как вы предлагаете наказать капитана Бурмистрова?
– - Товариш Сталин, может быть, не будем судить победителя? Цели операции ведь были достигнуты, кроме того, обе лодки уже вернулись в Черное море и ошвартовались у плавучей базы...
– - Значит, предлагаете считать их с капитаном Египко победителями?
– - Так точно, товарищ Сталин.
– - Хорошо, мы подумаем над этим. Я вас не задерживаю, товарищ Галлер. Всего вам хорошего...
– - Всего хорошего, товарищ Сталин. До свидания, товарищи.
Контр-адмирал вместе с Ворошиловым ушел, и в кабинете кроме Вождя остались лишь Молотов и Берия. И следующий вопрос как раз был адресован последнему. О том, что греческие события как-то связаны с упомянутым в вопросе фигурантом, нарком не знал, но заинтересованность Молотова сразу же заметил...
– - Товарищ Берия. Расскажите нам с товарищем Молотовым, что нового докладывает ваш Берлинский агент по делу 'Кантонца'. Кстати, а как он сам
– - Товарищ Сталин, некоторые новости по делу есть, хотя я думаю вам и так уже многое известно. А 'Брайтенбах' оценивает 'Кантонца', как интересного американского коллаборациониста, имеющего хороший потенциал, как для сотрудничества с нами, так и с гестапо. Судя по его докладам о попытках вербовки предпринятыми лично Шелленбергом, 'Кантонец' всерьез заинтересовал не только Канариса, но и Гейдриха. И, возможно, даже и более высоких персон.
– - А как к нему относится Геринг?
– - Не может ему простить налеты на Кольберг и Восточную Пруссию. С 'Августом' он некоторое время нянчился, но сейчас уже практически охладел и к нему, недавно 'подарил' его Канарису для обучения польских пилотов-националистов.
– - А что там за скандал произошел с 'Кантонцем' и теми националистами на аэродроме Абвера? Кстати, как он вообще там оказался?
– - Ситуация там сложилась неприятная, товарищ Сталин. Дело в том, что 'Кантонец' убедил своего куратора из СД, выйти на самый верх с инициативой по созданию тренировочной мото-ракетной авиаэскадрильи. Причем он предложил выполнить большую программу сначала учебных, а затем и полностью боевых схваток. Но поскольку терять в таких схватках своих пилотов Геринг наверняка не захочет, он предложил подготовить этих 'гладиаторов' из числа вскармливаемых Абвером и СД националистов. Канарису и Гейдриху эта идея понравилась, о сотрудничестве договорились. Рейхсфюрер СС сумел даже получить от Гитлера разрешение на создание под этим соусом национальных авиачастей украинцев, литовцев и поляков.
– - А чехов?
– - Чехов Геринг не отдал. Он решил разбавить ими некоторые свои авиачасти с баварским личным составом.
– - Пожадничал, значит. И что там случилось дальше?
– - Дальше? На смотр прикрепленной к Абверу и СС авиации националистов, Геринг послал вместо себя Мильха и Удета. Удет после этого должен был участвовать в оценке созданных 'Кантонцем' в Аугсбурге мотореактивных прототипов для той программы боевых испытаний. Там же на аэродроме состоялась учебная воздушная схватка 'Кантонца' с Удетом, но вышел конфуз с деревянными пулями. Удету подыграло местное начальство, а 'Кантонец' зачем-то устроил скандал, в процессе которого пострелял холостыми в сторону ангара, у которого оказалась та группа украинцев-националистов. Один из них сразу умер от разрыва сердца, а второй кинулся с кулаками на 'Кантонца', и сейчас валяется в клинике Абвера с переломом позвоночника...
– - А что это за человек?
– - Это некий Степан Бандера, 1909 года рождения, сын униатского священника и известный в Польше боевик-террорист, осужденный за убийство министра в 1934, и помилованный президентом Мосцицким за антикоммунистические взгляды. С 34-го сидел в польских тюрьмах, и вышел уже после развала Польши. В разработке ГУГБ он находится с 33-го. После побега в начале октября из польской тюрьмы в Бресте, его видели во Львове и в Кракове, там он начал выстраивать свою террористическую сеть. У нас были на него определенные планы по использованию его фракции против абверовского агента Мельника возглавляющего сейчас руководство украинского подполья. Теперь эту операцию придется отменять. Правда, еще в начале сентября при помощи товарища Голованова удалось внедрить нескольких наших агентов в ближнее окружение Мельника, поэтому ситуацию мы держим под контролем...
– - А вот это хорошо. Постарайтесь, насколько возможно взять под контроль эти силы для использования их против немцев и британцев.
– - Это очень трудная задача, но ГУГБ приложит все силы.
– - Эту трудную задачу нужно решить, подумайте, как это сделать...
Отпустив посетителей, Вождь вернулся к изучению последнего доклада от Голованова. В тексте были интересные факты, хорошо дополняющие информацию, полученную от наштаба флота, наркома иностранных дел, и наркома внутренних дел...