Белые призраки (сборник)
Шрифт:
Но не все было крепко в этой «Цитадели». В самом фундаменте ее была коварная трещина — в тылу готовившихся к наступлению немецких армий, в Брянских лесах расположился партизанский край. Действия партизан вносили все более и более ощутимые «коррективы» в замыслы фашистов, и поэтому задолго до наступления немецкое командование приняло решение о полной ликвидации всех партизанских отрядов в Брянских лесах.
Днем и ночью обрушивались бомбы на «партизанские» участки Брянского леса. Снятые с фронта дивизии вместе с карателями использовали против партизан тяжелую артиллерию, устраивали засады, минировали лесные тропы, мосты, колодцы.
В партизанском отряде «Народные мстители» было много стариков, женщин и детей, которые шли за своими, спасаясь от оккупантов. После продолжительных боев боеприпасы и продовольствие были на исходе. Непрерывно рвались бомбы, снаряды и мины, с треском рушились вокруг столетние деревья, свистели пули. В страхе кричали дети, плакали женщины, стонали раненые. Но партизаны, отступая, продолжали вести бои. И вот отступать стало некуда — немцы были со всех сторон.
Уже третью ночь не спят командиры. Помимо ежечасно меняющихся задач, связанных с отпором наседавшим со всех сторон фашистам, им необходимо было решить главную — вырваться из окружения. На поиски бреши в кольце окружения по «звездному маршруту» в разные стороны ушли разведчики. С нетерпением ждали их командиры, и когда перед рассветом они вернулись, то вместе с первыми лучами солнца забрезжила и надежда на спасение — один-единственный шанс: перейти всем отрядом через небольшой мост, переброшенный над глубоким крутым оврагом, и, оторвавшись от немцев, втянуться в обширное непроходимое болото Седое, где немцам с их техникой делать нечего.
Люди несколько ободрились. Начальник отряда «Народные мстители» Борис Хлюстов отправил разведчиков уточнить подходы к мосту и отдал распоряжения подготавливать отряд к быстрому отходу. Но на этот раз разведчики вернулись со страшной вестью — мост, на который партизаны возлагали столько надежд, заминирован.
Еще до подхода к мосту разведчики встретили блуждавшего по лесу паренька из ближайшей деревни. Тот рассказал, что он сын местного полицая, что он стыдится своего отца-предателя, а к партизанам решил пробраться во что бы то ни стало именно сегодня, так как хотел предупредить их о грозившей беде — этой ночью его отец провел немцев к мосту, и мост теперь заминирован.
Что делать? Немцы, казалось, знали, что в отряде нет минеров, и не оставили у моста никакой засады. И как нарочно, у партизан не осталось ни коров, ни лошадей — их можно было бы прогнать по мосту и узнать, заминирован он или нет. А напряжение боя растет. Непрерывно налетают шквалы минометно-артиллерийского огня, все чаще слышатся со всех сторон крики: «Русс, сдавайса!»
Так прошла еще одна ночь, а утро принесло новую неожиданность — исчез мальчишка, рассказавший о мосте.
Суровы лица партизан. Нервы натянуты до предела. Что делать?
Можно, конечно, оставить заслон и попытаться спуститься по оврагу, на дне которого бурлит глубокая речушка. Но как переправить стариков, матерей с детьми и раненых по размытым дождями склонам оврага, через реку почти на глазах у наседавших фашистов? Да и сумеет ли малочисленная группа заслона удержать немцев? И как потом они, те, кто останется прикрывать отход, сами выйдут из окружения?
Нет, выход один — нужно пройти через мост. Но как это сделать?
И тут к командиру отряда подошел Семен Ильичев. Чекист, переброшенный из Москвы в тыл врага, он выполнил задание
— Слушай, Борис, не нравится мне эта история с парнишкой, — сказал Семен негромко. — В теперешних условиях немцам у нас в тылу заминировать мост не так-то просто, даже с помощью предателя-проводника. А может, им выгодно, чтобы мы считали мост заминированным? Не провокация ли это? Не был ли подослан к нам сынок полицая? — Он помолчал и добавил: — Вот что! По мосту пойду я! Я проверю его!
Командир стоял в нерешительности. А Семен убеждал:
— Да ты не волнуйся, Борис. Все будет хорошо. Ну а подорвусь… Что ж!.. Тогда дашь бой и поведешь людей на прорыв. А пока возьми мою махорку. Всю, всю бери…
Через некоторое время разведчики подвели чекиста к мосту. С замиранием сердца они наблюдали, как этот коренастый, среднего роста медлительный человек словно нехотя спустился к мосту, постоял несколько мгновений перед деревянным настилом и… шагнул вперед. Сделал еще один шаг. Еще. Медленно зашагал, скованно двигая руками, словно шел по узкой доске. На противоположном конце моста развернулся, смелее и тверже прошел мост в обратную сторону, вступил на землю. Ильичев постоял немного, тряхнул головой, вынул из кармана платок и вытер лоб. Все!
Вскоре отряд без потерь переправился через овраг. Мост вслед за этим был взорван гранатами.
…Вечером на привале, когда отряд уже оторвался от преследования противника, Борис Хлюстов подошел к Ильичеву.
— Вот, — сказал он, протягивая чекисту кисет с махоркой. — Возьми. Всю, всю бери, — усмехнувшись, добавил он. — И мою бери. Больше мне наградить тебя нечем.
Ильичев улыбнулся и взял свой кисет.
НА СТАНЦИИ «Д»
Через небольшую железнодорожную станцию, зашифрованную на карте нашей разведывательно-диверсионной группы буквой Д, днем и ночью шли к линии фронта эшелоны с солдатами и военной техникой, причем каждый поезд обязательно останавливался на ней на двадцать-тридцать минут.
Разведчики, побывавшие у станции, доложили, что она почти не охраняется. Это заинтересовало командира отряда. Однако уже через день наша разведка на подступах к станции была встречена шквальным пулеметным огнем. «Чего это вдруг? — подумали мы. — Не иначе, на станции какие-то перемены». Обстановка требовала прояснения.
Разведчики приметили, что дочь начальника станции каждый день носит из деревни отцу обед. Однажды, когда она возвращалась домой через лес, они встретили ее. Катя, увидев своих, обрадовалась и тут же заплакала.
— Немцы злятся, кричат на отца, — волнуясь, глотая слезы, говорила она. — Раньше их было мало, а теперь понаехало!.. Ящиков навезли. Со станции отца не отпускают, ходят за ним по пятам.
В партизанском отряде, с которым в этот период действовала наша чекистская группа, тоже поняли, что за этими переменами скрывается что-то важное.