«Белые пятна» Русско-японской войны
Шрифт:
На основании вышеизложенного становится ясно: Военно-медицинская академия не была тем учебным заведением, которое могло бы обеспечить армию достаточным числом квалифицированных врачей.
Что касается военно-фельдшерских школ, то они не могли удовлетворить потребности военного ведомства из-за недостатка ассигнований.
Нехватка медицинских кадров ставила ГВМУ в крайне трудное положение. С началом войны управление провело ряд изменений в организации учебного процесса в Военно-медицинской академии, причем выпуск врачей был проведен досрочно, весной. К 1 января 1904 г. помимо студентов при академии находились для повышения квалификации 137 врачей, в т.ч. 115 от военного ведомства. Из числа
А в 1905 г., как мы уже знаем, работа академии была практически парализована.
Во время Русско-японской войны укомплектование действующей армии медицинскими чинами, помимо выпусков из Военно-медицинской академии и военно-фельдшерских школ, проводилось путем призыва врачей из запаса и отставки. Кроме того, на Дальний Восток командировались военно-медицинские кадры из Европейской России, а вакансии нижних медицинских чинов замещались подготовленными в войсках фельдшерскими учениками, фельдшерами, оставленными на сверхсрочную службу, и новобранцами, знающими аптечное дело{313}.
Несмотря на принятые меры, с нехваткой кадров справиться не удалось. Здесь нет ничего удивительного, так как число запасных пропорционально числу находящихся на действительной службе и некомплект врачей в войсках, само собой, порождали некомплект в запасе.
На фоне всего этого по меньшей мере странным кажется поведение Главного военно-медицинского управления, которое в самом начале войны отказалось от услуг иностранных врачей, желавших поступить добровольцами в русскую армию{314}.
Следует отметить, что некоторые сложности в сфере кадровых вопросов (особенно когда дело касалось организации) объяснялись исключительно халатностью ГВМУ.
При укомплектовании армии врачами, призванными из запаса, управление проявило себя не лучшим образом. Среди призванных врачей были специалисты самых разных профилей: психиатры, гигиенисты, акушеры, педиатры и т. д., однако распределение их по госпиталям, лазаретам и полкам осуществляли без учета специальности, руководствуясь только мобилизационными списками{315}. Не меньшая халатность имела место и при назначении на руководящие медицинские должности в действующей армии. Так, в управлении главного начальника санитарной части при штабе главнокомандующего на большинстве ответственных постов оказались лица, не имевшие никакого отношения к медицине. Сам начальник санитарной части действующей армии генерал-лейтенант Ф.Ф. Тренов, в прошлом губернатор, по свидетельству В.В. Вересаева, «в деле медицины был круглый невежда»{316}.
В вину Главному военно-медицинскому управлению можно поставить неудовлетворительную организацию осмотра призванных из запаса солдат на сборных пунктах. В описываемый период отсутствовала особая категория запаса для лиц, признанных ограниченно годными{317}. Из-за недостатка врачебного персонала на призывных пунктах медосмотр имел чисто формальный характер. Врачебная комиссия осматривала только тех, кто заявлял о своей болезни. Это было бы еще полбеды, но так как многие военные медики считали всех без исключения солдат лодырями и симулянтами{318}, даже совсем больные люди редко освобождались от призыва{319}.
Один
При призыве новобранцев имели место случаи прямо-таки издевательского отношения к солдату со стороны военных медиков. Так, в 1904 г. из поступившей в Главный штаб переписки выяснилось, что некоторые военно-медицинские учреждения при возвращении в полицейские управления [41] новобранцев, находившихся на обследовании, давали им указания отправлять таких новобранцев в армию по этапу, в результате чего новобранцы помещались в места заключения и высылались далеко в составе арестантских партий {322} .
41
Полицейские управления выполняли тогда часть функций современных военкоматов (И. Д.).
Вместе с тем в работе Главного военно-медицинского управления наблюдались и положительные моменты. Во время Русско-японской войны управление приняло быстрые и эффективные меры для борьбы с эпидемиями заразных заболеваний.
В 1904 г. в Туркестанском военном округе появилась холера, от которой погибли 23 военнослужащих и 212 местных жителей. Незамедлительно был принят ряд энергичных мер для локализации и последующего уничтожения очагов заразы. Ввиду движения холеры из Персии были открыты врачебно-наблюдательные пункты на сухопутной границе Закаспийской области и в портах Каспийского моря. Врачебный надзор был установлен и на поездах Закаспийской железной дороги. Для усиления местного медицинского персонала управление командировало в Туркестанский военный округ 29 врачей и 50 фельдшеров{323}.
11 ноября 1904 г. в Уральской области среди киргизов-пастухов появились первые признаки чумы. Следуя личному указанию императора «принять все меры к недопущению распространения эпидемии»{324}, ГВМУ немедленно командировало в зону эпидемии врачей-бактериологов, фельдшеров, сестер милосердия и выслало противочумную сыворотку. Кроме того, военное ведомство передало в распоряжение уральского военного губернатора 10 000 рублей на первоначальные расходы. К 26 декабря заболевания прекратились{325}.
С 15 августа до 14 сентября 1905 г. наблюдались чумные заболевания в Маньчжурии, в русском поселке близ станции Джалейнок КВЖД, а также на станции Маньчжурия. Всего за это время заболели 15 человек и умерли 13. В район эпидемии были отправлены 18 врачей, 35 фельдшеров, 2 дезинфекционных отряда, 2 вагона с дезинфекционными камерами, лаборатория и большое количество дезинфекционных средств. Зараженные пункты были оцеплены, и установлена карантинная служба{326}.