«Белые пятна» Русско-японской войны
Шрифт:
Выбор пал на военного следователя 3-й Маньчжурской армии при 4-м армейском корпусе полковника Огиевского, который уже был несколько лет помощником военного прокурора, четвертый год состоял военным следователем, был уже знаком с организацией шпионства в Японии и по месту постоянного служения при штабе 4-го армейского корпуса жил близ штаба Главнокомандующего.
Сосредоточение всех дел о шпионах неприятеля в руках одного опытного лица имело еще то большое преимущество, что мы узнавали новые приемы ведения тайной разведки японцами, по мере того, как они выяснились из разбора судебных дел и которые японцы, как установлено, часто видоизменяли.
Прилагается доклад полковника Огиевского «Об организации шпионства в японской армии».
Кроме того, штаб
Независимо от этого, находились на учете у полковника Огиевского все подозреваемые в шпионстве лица, сведения о которых получались разведывательным отделением от наших военных агентов, комиссаров, консулов и проч.
За все время прикомандирования полковника Огиевского к Управлению генерал-квартирмейстера при Главнокомандующем было рассмотрено 8 дел о неприятельских шпионах, всего о 25 обвиняемых, из коих осуждено и казнено 16 человек, а оправдано 9.
Из дел о шпионах было установлено, что японским лазутчикам из китайцев для сбора сведений о наших войсках указывалось обращать внимание главным образом на цвет и шифровку погон.
Дабы затруднить японцам пользоваться этим самым безопасным и надежным средством для установления частей наших войск, был поднят вопрос о снятии нашими войсками погон наподобие японской армии, но такая мера была признана неудобной ввиду дисциплины.
В заключение нельзя не отметить, что борьба со шпионами затруднялась в высшей степени еще тем обстоятельством, что японцы могли пользоваться для целей тайной разведки своими соотечественниками. Эти последние, по наружности похожие на китайцев, переодевались в китайское платье, привязывали косу и в среде настоящих китайцев делались неузнаваемыми для неопытного глаза наших войск. Местное население их не только не выдавало, но даже часто скрывало.
Случаи поимки таких шпионов были очень редки, за всю кампанию — 4, и всегда были случайными [76] . Но как видно, отчасти из опросов пойманных разведчиков-японцев, отчасти же из других источников, японцы, в особенности накануне больших наступательных операций, высылали всегда густую цепь переодетых китайцами разведчиков, преимущественно из офицеров и нижних чинов кавалерии.
IV. СБОР И ОБРАБОТКА СВЕДЕНИЙ О ПРОТИВНИКЕ. СВОДКА
Главной задачей разведывательного отделения была группировка всех разнообразных сведений о противнике, поступающих в штаб Главнокомандующего, и возможно частое сообщение их, в обработке, войскам. Выливалось это в виде «сводок сведений о противнике».
76
Разоблачения переодетых японских военнослужащих имели в основном случайный характер. Например, два японских офицера, переодевшись китайскими крестьянами и привязав для большего сходства искусственные косы, пробрачись через сторожевую линию и почти на 20 верст углубились в расположения русских войск. Ни у кого не вызывая подозрения, они благополучно добрались до деревни Тайсухе. Разоблачили их лишь по чистой случайности. Один из русских солдат шутки ради дернул одного из них за косу, которая, к его великому удивлению, осталась у него в руках. (И.Д.)
Настоящий отдел имеет целью рассмотреть следующие вопросы:
1. Источники, которые служили материалом для сводки.
2. Группировку сведений.
3. Характер содержания и принятую форму сводки.
4. Снабжение сводками войск.
А. Материал для сводки
Сведения о противнике, поступавшие в штаб, делились:
1) на получившие предварительную обработку в низших штабах и 2) на сырой материал.
Первые обычно
Так как в штаб продолжало поступать много донесений непосредственно от войск пограничной стражи и с целью снять с разведывательного отделения непроизводительную работу группировки и разбора сведений, которые должны были быть сведены в низших штабах, было предложено (в марте 1905 г.) штабу Заамурского округа представлять сведения в виде сводок.
Вследствие этих указаний донесения чинов пограничной стражи стали поступать в штаб округа в этой форме.
К той же форме перешел и Мукденский комиссар.
Поступление же в штаб Главнокомандующего донесений непосредственно от войск было ограниченно.
В последнее время материал для сводки уже распределялся так:
1. Предварительно обработанный Сводки штабов: 1-й армии, 2-й армии, 3-й армии;
Приамурского военного о. (с 1 июля); Заамурского окр. пограничн. стражи (с 2-го апреля); Мукденского военн. комиссара (с апреля).
2. Сырой
Донесения:
а) Дальней и ближней агентуры штаба Главнокомандующего.
б) штаба тыла.
в) Войсковых штабов: отрядов ген. Ренненкампфа и Мищенко.
Опросы пленных (копии). Выборки из газет.
Копии с донесений непосредственно от штабов отрядов генералов Ренненкампфа и Мищенко имели значение, так как отряды эти носили характер отдельных фланговых [77] .
Опросы пленных, показания которых уже входили в сводки армий, препровождались в копиях в штаб Главнокомандующего ввиду того, что показания эти давали богатый материал по вопросам организации японских армий.
77
Поступавшие иногда донесения от других войсковых штабов были случайными.
Пользование японской печатью было крайне затруднено тем, что в нее не проникала военная тайна, кроме того, офицеры Генерального штаба разведывательного отделения были в руках малочисленных и сравнительно мало знающих переводчиков.
Б. Группировка сведений
Сведения о противнике при разборе было принято делить по степени вероятия на так называемые документальные, т. е. несомненные, и вероятные, приводившие к предположительным заключениям.
Документальные сведения получались посредством: захвата пленных, различных знаков отличий войск, записных книжек, писем и т. п.
Сведения эти служили основой при сведении в одно всех разнообразных данных. В канву документальных сведений вплетались, с тем или другим показателем достоверности, предположительные.
Эти последние получались из опросов пленных и донесений тайных агентов и, хотя весьма мало, из печати. Показаниям пленных, на основании опыта, давалась большая вера, так как показания их часто документально подтверждались. Сведения же тайной разведки, зависящие от надежности лазутчиков, по степени вероятия ставились на последнее место [78] .
78
Справедливость требует отметить, что некоторые донесения тайной агентуры были замечательно точны. Так, день высадки на Сахалине был предсказан за месяц (в середине мая) двумя донесениями: 1) бывшего корейского посланника г-на Павлова (№ 363), указавшего 20 июня и 2) генерала Десино (№ 612), передавшего сведения из Чифу от штабс-капитана Россова, указывавшего на 25 июня. В первом случае ошибка на один день, во втором — на 4.