Белые терема

Арро Владимир Константинович

Я спросил Дубарева:

— Козлик-то где?

Дубарев показал мне, где Козлик. Он стоял возле парадной и что-то читал.

Я подошел к нему и спросил:

— Ты что тут читаешь?

— Стенгазету интересную, — ответил Козлик.

Тогда я стал тоже читать.

* * *

В стенгазете всех жильцов дома поздравляли с Международным днем солидарности трудящихся — Первым мая.

Вначале была интересная статья за подписью «Глаз». В ней говорилось, что Первое

мая мы встречаем новыми трудовыми успехами.

Я начал было читать другую статью — «О прачечной», но тут сзади нам закричали: «Эй!..»

Мы с Дубаревым побежали разыскивать шарик, а старшеклассники в это время закуривали сигареты.

Мы отдали им шарик.

Один старшеклассник, протягивая красивую пачку, спросил:

— Закуришь?

Я сказал:

— Что вы, я не курю!..

Я спросил:

— А где здесь живут политкаторжане?

Старшеклассники подозрительно посмотрели на нас и спросили:

— А что?

— А так… — сказал я, но Козлик выручил.

— Мы могли бы над ними взять шефство… Ну, там молока купить… или других продуктов.

В самом деле, как я не подумал про шефство. Ведь мы и в самом деле могли его взять.

Но тут что-то об асфальт грохнуло. Это у Дубарева разорвался карман и упала сквозь штанину пустая бутылка. Она раскололась пополам.

— Не курят они, видишь? — сказал презрительно один старшеклассник.

— Да нет, это и не наша! — сказал я.

— А чья же?

— Это отец Дубарева выпивал. У него неприятности на заводе.

— Ну, ладно, — сказали они, — осколки все в урну и — валите.

Мы с Дубаревым и с Козликом подобрали осколки и пошли прочь со двора.

Но мы повернули не в ту сторону. В другом конце двора было пусконаладочное управление. Выхода на улицу там не оказалось. Нам пришлось идти обратно через весь двор.

Двор у них весь зеленый. Там еще стоял ларек и возле него небольшая очередь… Но это я уже говорил.

Глава 3

На пляже народу было еще не так много. Все боялись лечь на сырой песок.

Одна девушка в красном купальнике ходила возле воды, вытягивала ноги, как балерина, и, когда набегала волна, отпрыгивала в сторону.

Дубарев сказал:

— А вот я сейчас искупнусь!

Он снял свой коричневый свитер, штаны и в длинных по колено трусах добежал в воду.

Он вбежал в нее как раз возле девушки и обдал ее целым столбом холодных брызг.

Я засмеялся.

Она вскрикнула, вся съежилась, и, когда повернулась к нам, я увидел, что эта же наша учительница Надежда Петровна.

И Козлик увидел. Мы сразу ее узнали!

— Надежда Петровна! — закричали мы с Козликом.

Только Дубарев купался в Неве и ничего не понимал.

Надежда

Петровна, увидев нас, подбежала к своим вещам и быстро надела платье.

— Вы что пришли? — спросила она.

— Да вот… — сказал я. — Дубарев купается.

— Так это Дубарев?..

— Он нечаянно, — сказали мы.

А Дубарев кричал нам что-то из воды, ничего не подозревая. Я махнул ему несколько раз рукой.

— Ну что, дождались пионерского лета? — спросила Надежда Петровна у Козлика. (Видно, это потому, что у него был галстук.)

— Дождались, — сказал он.

— А в учебники все-таки надо поглядывать. Забывается материал.

Надежда Петровна замолчала.

Мы тоже не знали, о чем спрашивать и что говорить.

Черт меня дернул смотреть на ее босые ноги, какие у нее пальцы на ногах. Она это заметила и надела туфли. И ко мне уже теперь не обращалась совсем.

— Скоро, наверное, поедете на лоно природы? — спросила Надежда Петровна у Козлика.

— Поедем, — сказал он.

— Мы пока в городе будем, — сказал я, но она моих слов не заметила. Наверное, я совсем потерял у нее авторитет.

Но тут выскочил из воды Дубарев. Он сразу позеленел.

— Где бы трусы выжать? — спросил он, дрожа губами.

— Дубарев, может быть, поздороваешься? — спросила Надежда Петровна.

— Здрав…ав…ствуйте! — сказал он. — Где бы здесь тру… трусы выжать?..

— Вон будочка, видишь? Там мужская, а там женская.

И Дубарев побежал.

— Вы еще здесь останетесь? — спросила Надежда Петровна.

— Останемся, останемся! — сказали мы с Козликом, потому что Надежда Петровна была все-таки свой человек.

— Ну, оставайтесь, — сказала она. — До свиданья.

И тогда я многое понял.

И то, что Надежда Петровна нас стесняется. И что вообще мы здесь ни к чему.

Я взял дубаревские штаны и свитер.

— Мы лучше потом придем, — сказал я.

— Когда это?

— После обеда. Или завтра.

— Ну, как хотите, — сказала она.

— А Дубарева вы простили? — спросил я.

— Простила, простила, — быстро ответила Надежда Петровна. — Он же не узнал меня.

Глава 4

Мы ушли с пляжа в Петропавловскую крепость. Теперь там музей. Музей этот платный — десять копеек с человека, но ходить по крепости можно и так.

Возле собора стояли группы экскурсантов. Они поворачивались то в одну, то в другую сторону и закидывали головы вверх.

Мы подошли к одной группе и тоже стали смотреть в разные стороны, куда нам велел экскурсовод. Он давал много цепных исторических сведений, и я пожалел, что у меня нет бумаги, чтобы всё записать.