Белые вишни | Для друзей
Шрифт:
Другой бы отправил бы в ад твою душу».
«Мне нечего делать в аду, ибо я
Ни совесть, ни честь не продал. А тебя
Я внуком своим не считаю, ты – враг.
Вас всех проклянёт наших прадедов прах.
Не будет вам счастья ни здесь, ни потом.
Кто в жизни палач, тот подохнет скотом».
Сказал это дед, задыхаясь от боли
В груди. Повторил: «Нет, не внук ты мне боле!».
Стояли напротив друг друга врагами:
Один
Вдруг кто-то позвал: «Эй, Сашко, где ты есть?
А ну, покажи, поживился ли здесь?».
Внук вышел: «Да нет уже здесь ничего.
Лишь дед одинокий да кошка его».
Раздался вдруг взрыв, снёс ворота, забор…
Сашко бросил к вишням. Второго – за борт,
За бровку дороги, которой пришёл…
Вот так свою смерть каждый там и нашёл.
На кухне очнулся старик, поднялся…
Стеклом была хата засыпана вся.
В крови и порезах лицо, да и рук
Не чует и ног, и в пыли всё вокруг.
Шатаясь, старик, оставляя свой след,
Во двор вышел. Враз потемнел белый свет:
Под вишнею внук его мёртвый лежал,
Во лбу, как звезда, лишь осколок торчал.
А через дорогу его друг лежал,
Разорванный миной он навзничь упал.
Старик долго с внуком у вишенок был,
Потом взял лопату, могилу отрыл.
Как мог внуку голову, руки омыл,
Укрыл одеялами, в яме зарыл.
Сосед помогал ему в скорбном том деле,
И с ним помянули, чтоб душа отлетела.
К тому ж, кто от них недалёко лежал,
Старик подошёл и сурово сказал:
«От мины своей ты дождался конца.
Не буду тебя хоронить, подлеца.
Пусть люди другие тебя подберут,
А коль не схотят – пусть собаки сожрут».
Никто не схотел и два дня это тело
Валялось. Потом уж куда-то и делось.
В сарае дед взял молоток, гвозди, плёнку
И ей затянул в хате окна, чтоб только
Не дуло в них ветром, зима ведь ещё.
Потом уж к соседям своим спать пошёл.
*
Конец февраля на Донбасс всем принёс
Надежду на скорый побег (от угроз
эРэФ) – ВэСэУ и «бандеровцев»
С земли ДэНээР, эЛэНэР-овцев.
Везли через пригород их «санитарки»
Всех тех, кто пока уцелел в битве жаркой,
Тянули разбитые танки… Люди ждали
Своих, даже тех, кто «Аллаха…» кричали.
Война надвигалась, как чёрная туча…
Ушли те, кто думал, что всех они круче.
И стали бомбить
Все те, что сдала Украина сама.
Май грянул, и вишни, как каждой весной,
Покрылись душистою белой волной.
Трава зеленела под вишнями,
Лишь холмик казался под ними излишними.
И вскоре уж наши пришли. Дед услышал,
Как кто-то зовёт его, из погреба вышел
На свет и увидел: внучок его, Сашка.
Стоит в своей форме, в берете, в тельняшке.
Недолгою, впрочем, их встреча была,
Ведь дальше колонна десанта ушла.
Успел внук спросить: «Ну а где же Сашко?
Не видел его ты? Он делает что?»
Старик равнодушно ему говорит:
«Да вон он, под вашею вишней лежит».
Потом рассказал, как всё было, что видел,
Как он хоронил, как Сашко ненавидел
Их всех: и Донбасс, и Москву, и родню,
И как похвалялся, что резал русню.
Потом уж сварганили быстро обед.
Потом помянули Сашко. Потом дед
От Сашки паёк принимал и припасы.
Потом внук уехал с майором запаса.
На следущий день тот майор и привёз
Убитого Сашку. У деда уж слёз
Не было… Под вишнями яму копал.
Потом сколотил гроб и Сашку поклал
В него. Хоронил его с тем же соседом.
Сашка помянули. А после обеда
Закрыл свою хату, ружьишко достал…
Соседу девчонкам своим наказал,
Когда их увидит, пусть сразу же скажет,
Где мать их лежит и где внуки покажет.
Одел свой рюкзак и отдал свою кошку.
Потом поклонился родимым окошкам
И хате, где счастливо мог проживать.
На вишни взглянул… и пошёл воевать.
Не майские грозы в Донбассе гремят,
Фашистские пушки в Донбассе палят.
Цветущие вишни под ветром шумят,
Под вишнями – гарные хлопцы лежат.
ЭТО Я ГОВОРЮ ВАМ…
Это я говорю вам, пленённый солдат,
Тот, что так же, как вы, послан был убивать
На Донбасс тех строптивых украинцев – «сепаров»,
Что позвали на помощь Россию – «агрессора».
Я пошёл воевать под призывами НАТО:
«Убивай! Не жалей на Донбассе и брата,
Если встретится там на другой стороне.
Нам не надо людей, землю надо стране».
Я стрелял, хоть казалось здесь всё, как и дома,