Белым по черному
Шрифт:
Вспомнил их танец, и снова задал себе вопрос: почему вместо вальса оркестр заиграл танго? Была ли это чья-то месть или просто мелкая пакость, попытка дискредитировать их с Олей? Этот человек знал, что Миша не ударит в грязь лицом, но понятия не имел об Олином увлечении бальными танцами. Хотя о каком увлечении он говорит — она танцует профессионально, ему у неё уроки брать можно. Мысли унесли его в сторону. Интересно, с кем она танцевала, когда занималась? Михаил почувствовал укол ревности: какой-то посторонний мужчина касался его девочки. Надо будет расспросить её о том периоде жизни и выяснить,
Михаил удивился, что винит чужого, незнакомого ему человека. Кто же виноват в сегодняшнем падении? Прежде всего — он сам. Не уследил, не уберёг, не оказал помощь в тот момент, когда она была нужнее всего.
Ожидание становилось просто невыносимым.
— С ней всё будет хорошо, Оленька же с Димой. — Рука Анжелы легла на Мишино плечо.
— Я не уберёг её, не защитил… Кто-то её толкнул, она не сама упала…
Миша не договорил, потому что к ним по коридору почти бежали Виктор с Ираидой Аркадьевной.
— Сынок, что говорят? — Ираида спросила громко, с надрывом и дрожащими руками обняла сына. — Надо вызвать специалистов! Ты звонил нашему врачу?
Михаил отодвинул её и обратился к Виктору:
— В первую очередь посмотри по камерам, кто входил в туалет вслед за Олей. — Потом переключился на мать. — Она с Димой. Он единственный человек, который сделает для неё всё.
В это время в приёмное отделение вошли какие-то люди, и среди них Михаил увидел родителей Оли, а ещё высокого молодого мужчину и девушку в джинсах — маленькую, полненькую, но очень аккуратненькую, — она буквально бежала за парнем, не поспевая за его размашистыми шагами, и безуспешно пыталась поймать его за рукав.
Сергей Владимирович заметил Михаила и что-то сказал жене.
Молодой человек вырвался вперёд, подбежал и со всего маха ударил Мишу кулаком в челюсть. Тот еле удержался на ногах и тут же бросился на обидчика. Но не успел, Виктор опередил его, скрутив парня и вывернув ему руку. Крикнув нечто нечленораздельное, на Виктора с кулаками налетела Марина Семёновна, требуя отпустить её сына, а перед Мишей, закрывая его грудью, встала Ираида Аркадьевна. Она распрямила плечи и гордо подняла голову, не позволяя никому дотронуться до своего отпрыска. Михаил отодвинул её и собирался попросить друга отойти от парня, уже понимая, что перед ним тот самый Костя, брат Оли. Но опять не успел.
Виктор ослабил хватку под напором женщины, просто не ожидал такого, и молодой человек выкрутился, освободился и снова бросился на Мишу.
— Да я за сестру тебя на куски порву! Что ты с ней сделал, гад?!
Он попытался через голову Ираиды Аркадьевны ухватить Мишу за рубашку, но у него ничего не получалось, потому что перед ним вклинилась Марина Семёновна. Женщины испепеляли друг друга взглядом, стоя практически нос к носу, при этом каждая закрывала собой своего сына.
За их спинами такими же взглядами обменивались Михаил и Костя, им просто больше ничего не оставалось.
Сергей Владимирович одной рукой
К ним уже направлялись охранники больницы, готовые пресечь беспорядки, устроенные посетителями. Михаил поднял обе руки вверх, как бы сдаваясь, и заговорил.
— Костя, я пальцем не трогал Олю. Я разберусь и накажу того, кто посмел её обидеть. Давай поговорим конструктивно и не будем волновать наших мам. Марина Семёновна, познакомьтесь с моей мамой, Ираидой Аркадьевной.
В это время из палаты вышел Дима, оценил обстановку, расхохотался и сквозь смех проговорил:
— С систер всё в порядке. Кроме наружных гематом, ничего серьёзного нет. Родители, вы ей одежду принесли, как я просил? А то лежит под капельницей принцесса в вечернем платье. — Родители удивлённо переглянулись, а Дима продолжал: — Привет, Костя, рад свидеться, с приездом. Сейчас освобожусь и поговорим. — Затем обратился к Михаилу: — Хочешь на своего ребёнка посмотреть? Заходи, сейчас УЗИ делать будут, я гинеколога-узиста ждал.
Миша расплылся в улыбке и вошёл в палату вслед за Димой под удивлённое молчание всех присутствующих.
Оля лежала на кушетке под капельницей, живот оголён, около аппарата УЗИ пожилая женщина.
— Ну что, можно начинать? — спросила, увидев Мишу. — Что ж вы за родители такие безответственные! — принялась отчитывать их она, водя датчиком по низу живота девушки. А на экране между тем возникали ручки, ножки, тельце и голова ребёнка. — Женщина не обследована, с анемией, на учёте по беременности не состоит. При таком гемоглобине надо не в бальных платьях щеголять по приёмам, а питаться как положено. Ещё и будущий медик. Не стыдно, Ольга Сергеевна? Я завтра всё, что думаю, папе вашему скажу и не так нежно, как вам с женихом. Вы хоть срок свой знаете?
— Нет, — ответила Оля, всхлипывая, — я вообще не думала, что беременная. У меня всегда нарушения цикла были, и мы вроде бы предохранялись.
Врач демонстративно закатила глаза.
— А вы тоже не подозревали? — с сарказмом обратилась она к Михаилу.
— Ну почему же, — честно ответил он, — считал, что срок меньше, хотя… Сколько вы ставите?
— Четырнадцать-пятнадцать недель. С ребёнком всё относительно в порядке, развивается нормально, сроку беременности соответствует. Подвижная девочка у вас. Угроза есть небольшая, но в госпитализации мамочка не нуждается, если будет соблюдать режим питания и вы ей обеспечите полный покой дома.
— Обеспечу, даже не сомневайтесь, — твёрдо сказал Михаил. — Спасибо вам большое!
— Мне-то за что? — удивилась доктор.
— За отличные новости, — одарил её улыбкой Михаил.
Когда Оля вышла из палаты, все буквально бросились к ней. Обнимали, целовали по очереди. Костя вообще прижал к себе и не отпускал. Всё говорил, как соскучился и как любит свою младшую сестрёнку.
А сзади него выглядывала девушка и как молитву повторяла:
— Света я, Света! Я с Костей приехала.