Белый Андрей. Собрание стихотворенй. 1914
Шрифт:
Так говорил Веденяпин!
Вернуться: бежать к Веденяпину: поцеловать изможденную руку - совсем не за то, что простил, а за то, что косое, тяпляпое дело сорвал, как доску гробовую; теперь уже ясно, что Митенька
Его волновало не то, что прощен: волновало, что кто-то в прощенном рожден.
Полумесяц серебряный значился - из перламутра: чуть видимых тучек, еще догоравших, еще обещавших, - "все", "все".
Только - что?
– Митя, что с вами? Плачете! Щеки в слезах! Я за вами бежала Пречистенкой: я - окликала...
– Лизаша!
– Сегодня мне все рассказали: какой, Митя, ужас!
Но Митя не помнил:
– О чем вы?
– О том, о вчерашнем: простите вы "богушку"; сам он не свой: убивается; он - не такой; это я объясню: приходите... Да нет: не придете, - сама приду к вам... Как узнала я, - бросилась ждать под подъездом гимназии вас; как увидела, право, не знаю, что сделалось; не подошла: и - за вами бежала.
...............
С Лизашей простился: Лизаша не трогала.
Солнце
Солнце - взойдет!
...............
Перед ним прислонялся к решеточке сквера согбенный прохожий, закутанный в лезлую, очень клокастую, серого цвета шинель, разбросавшую крылья по ветру; склонялся картузиком в выцветший мех; суковатою палкою щупал дорогу; и Митя взглянул под картузик; прохожий косился двумя пролинялыми бельмами: дряхлый и бритенький, он отвернулся: и лик, точно выцветший мех, уронил себе: в выцветший мех.
Он - слепой.
– Вы позволите?.. Я бы... вас мог... проводить.
Но старик, отборматываясь, уронил неживые слова и брезгливо, и зло - в лезлый мех, побежав с тротуара: он - видел.
Тут Митенька понял - что встретил себя самого: того самого, кто еще шел гробовою своею дорогой:
"О, если б прозрел, если б..."
Небо, как вата, разъялось на небе.
Конец ознакомительного фрагмента.