Белый брат Виннету
Шрифт:
– Какие красивые миссис и мисс!
Я подошел к сеньоре, поклонился и поцеловал руку. В ответ на мою учтивость хозяйка подставила мне щеку для "бесо де кортесия", то есть для поцелуя вежливости. Точно так же поступила и сеньорита.
Мы чинно расселись и принялись обмениваться новостями. Владелец асиенды спросил нас о цели нашего путешествия, и мы рассказали ему все, что сочли нужным, в том числе и о встрече с команчами. Нас слушали очень внимательно, время от времени обмениваясь понимающими взглядами, а затем попросили еще раз подробнее описать внешность людей, которых мы разыскивали.
– Несомненно, это они! Не правда ли, дорогой Атанасио?
– Действительно, - согласился с ней кабальеро, - эти люди были у меня прошлой ночью.
– Как и когда они попали в ваш дом? И где они теперь?
– спросил Олд Дэт.
– Их встретил ночью в прерии один из моих вакеро, который и привел их в "Эстансия-дель-Кабальеро". Они были такие усталые, что проспали до полудня и уехали всего три часа тому назад.
– Превосходно! Завтра, если мы их не догоним, то уж наверняка нападем на след.
– Вы, безусловно, правы, сеньор. Они сказали нам, что направляются к Рио-Гранде, к броду между Рио-Моралес и Рио-лас-Морас, что вблизи Орлиного ущелья. Не знаю, лгали они или нет, но вскоре это выяснится, так как я послал вслед за ними несколько вакеро, чтобы проверить, куда те подались.
– Но зачем вам это понадобилось? Вы что-то заподозрили?
– Они заплатили за гостеприимство неблагодарностью. Встретив по дороге табун моих лошадей, они послали пастуха передать мне якобы очень важное известие, а когда тот отправился с выдуманным поручением, увели шесть лошадей и были таковы.
– Какая подлость! Выходит, те двое были не одни?
– Да, с ними были переодетые наемники Хуареса, переправлявшиеся в Мексику.
– Если так, то вашим людям не удастся отбить у них лошадей. Их отряд сильнее горстки вакеро.
– Мои пастухи - люди не из робких и умеют пользоваться оружием.
– Говорили ли что-нибудь Гибсон и Олерт о своих ближайших планах?
– Ни слова. Гибсон был весел и болтал о пустяках, а Олерт больше молчал. Они расположили меня к себе, и я доверился им, показал весь дом и даже раненого индейца.
– Раненого индейца? Что он здесь делает?
Кабальеро с улыбкой ответил:
– Я чувствую, что возбудил ваше любопытство, сеньоры. В моем доме действительно скрывается раненый краснокожий, вождь апачей по имени Инда-Нишо. Он был послом на встрече с команчами, о которой вы только что рассказали. Это его раны перевязал лыком Виннету на Рио-Леоне.
– Инда-Нишо значит - Добрый Человек. Я слышал, что это имя дано ему не зря. Он самый старый, умный и миролюбивый из вождей апачей. Я должен его увидеть.
– Нет ничего проще. Боюсь только, что поговорить вас с ним не удастся старик очень плох. А известно ли вам, что прославленный Виннету - добрый мой знакомый и всегда навещает меня, когда его путь пролегает через эти края? Он уже не раз имел возможность убедиться, что мне можно доверять. Выехав из форта Индж, Виннету нагнал Инда-Нишо и, как вы сами догадались по следам, перевязал его раны на Рио-Леоне. Одна пуля угодила старому вождю в плечо, другая - в бедро. Несмотря на перевязку, рана старика воспалилась от бешеной скачки,
– Невероятно! Добраться сюда от форта Индж с двумя огнестрельными ранами! Они проделали путь более чем в сто шестьдесят миль, на такое способен только краснокожий. И что же произошло дальше? Говорите же!
– Виннету добрался до нас к вечеру и ударил в колокол. Я вышел к нему, он рассказал о случившемся и попросил укрыть старого вождя. Я обещал ему заботиться о раненом, пока апачи не пришлют за ним. Сам же Виннету очень торопился известить свои племена по ту сторону Рио-Гранде о войне и о приближении команчей. Я послал с ним двух лучших моих пастухов, чтобы знать наверняка, перебрался ли он через Рио-Гранде или нет.
– Ну и как?
– полюбопытствовал Олд Дэт.
– Что рассказали его провожатые?
– Он всех перехитрил. Команчи толпой ждали его у брода выше устья Рио-Моралес, а Виннету спустился вниз по течению и перебрался вплавь. Он умышленно выбрал место, где река бурлит и где никому и в голову не придет соваться в воду, но он и мои мальчики сумели доплыть до берега. Мои пастухи ребята тертые и не бросили Виннету, пока не убедились, что за ними нет погони. Так что я уверен, что апачи уже знают о нависшей над ними опасности и успеют приготовиться к встрече врага. А теперь, сеньоры, если, конечно, вы желаете, пойдем навестим старого вождя.
Мы встали, простились с дамами и спустились этажом ниже. Пройдя по длинному коридору, как две капли воды похожему на предыдущий, мы открыли крайнюю дверь и оказались в просторной прохладной комнате. Внутри на ложе из одеял лежал старик апач. Его глаза глубоко провалились в глазницы, щеки впали, лицо осунулось. О враче можно было только мечтать, но хозяин асиенды не тревожился за здоровье больного, так как Виннету, разбиравшийся в травах не хуже знахаря, сам наложил повязки и строго-настрого запретил трогать их, пока жар не спадет. Раненого вождя уже не лихорадило, а это означало, что его жизнь была теперь вне опасности.
Когда мы покинули убежище апача и подошли к лестнице, ведущей на верхний этаж, я вспомнил о своем желании искупаться в реке.
– Конечно, конечно, но вам не стоит подниматься наверх, - ответил мне кабальеро.
– Я выпущу вас отсюда прямо во двор.
– Но как? Разве здесь есть выход?
– Тс-с-с. Я самолично прорубил в стене тайный проход, чтобы можно было бежать, если вдруг краснокожие захватят дом. Я вам полностью доверяю, поэтому покажу, как это делается.
Хозяин подошел к шкафу у стены, налег на него плечом, сдвинул в сторону и провел меня по подземному ходу во двор. Густой кустарник, посаженный во дворе, скрывал подземный ход от любопытных глаз. Указав на один из кустов, растущих прямо у стены крепости, кабальеро объяснил: