Белый брат Виннету
Шрифт:
– Это вы, Сэм? Скажите, ради Бога, где мы?
– В сравнительно безопасном месте, сэр. Они бросили нас в пещеру, где мы хранили шкуры. Что меня утешает, так это то, что мы успели спрятать все наши меха и краснокожим не удастся поживиться.
– Что с остальными, Сэм?
– Ничего особенного, сэр. Их просто укокошили. Дика Стоуна, Билла Паркера, но ведь он был гринхорн, хотя и не хотел верить мне. Гарри Корнера и Билла Балчера тоже укокошили, всех укокошили. Только вы еще живы. Апач и маленький сэр тоже еще живы, хотя и не очень... Про себя я уже
– Вы уверены, что Гарри жив?
– обрадовался я.
– Неужели вы думаете, что старый охотник за скальпами не помнит того, что видел собственными глазами? Он с апачем со всеми удобствами устроился в соседнем каменном мешке. Я хотел тоже попасть в их компанию, но нынешние хозяева не пожелали меня выслушать.
– А что с Виннету?
– Тоже ничего особенного. Ему продырявили шкуру. Если он выберется отсюда, будет выглядеть как старая куртка Сэма Хокенса - заплата на заплате.
– Легко сказать - выбраться отсюда... Но как случилось, что его взяли живым?
– Точно так же, как нас с вами. Он защищался как черт, чтоб мне лопнуть. По всему было видно, что он предпочитает умереть в бою, а не жариться на медленном огне у столба пыток. Да только ничего у него не вышло: заарканили, сбили с ног, едва не разорвали на клочки. Насколько я понял, вы не собираетесь уходить отсюда? А старый енот Сэм Хокенс только об этом и мечтает.
– Что пользы мечтать? Боюсь, что выбраться отсюда невозможно.
– Невозможно? Я словно снова слышу голос Билла Паркера! Краснокожие исключительно честные люди. Они отняли у старого Сэма все: пистолет, трубку, хи-хи-хи! То-то они обрадуются, когда понюхают ее, - благоухает она не хуже скунса. Лидди тоже пропала, и шляпа, и парик. Как бы они не передрались из-за моего скальпа, а он, как вы знаете, обошелся мне в три больших связки бобровых шкурок. Но вот нож они Сэму Хокенсу оставили. Он у меня в рукаве. Как только старый енот понял, что отдых в расщелине кончается и что охотники вот-вот доберутся до него, он припрятал ножик.
– У вас есть нож? Но вы не сможете его достать.
– И я так думаю. Вам придется изловчиться и помочь единственному сыну моей матери.
– Одну минуточку, посмотрим, что тут можно сделать.
Я хотел было подкатиться к нему, но полог, заменявший дверь, распахнулся, и в пещеру вошел Паранох в сопровождении нескольких свирепого вида индейцев. В руке он держал горящий факел. Я не стал притворяться, изображая человека, лежащего без чувств, но и не посмотрел на Параноха.
– Наконец-то и ты попался!
– голосом, не предвещающим ничего хорошего, произнес он.
– Никаких платежей в рассрочку, сполна и собственной шкурой. Ты узнаешь это?
– И он поднес к моему лицу скальп, до сих пор висевший у пояса Виннету.
Итак, Тим Финетти знал, что именно я нанес ему роковой удар ножом, из-за которого ему пришлось расстаться со скальпом. Я не сомневался, что Виннету не мог ему сообщить об этом, и на все вопросы отвечал гордым молчанием. Значит, он запомнил меня еще во время той схватки при луне вблизи
– Вы все узнаете, что чувствует человек, когда у него с головы снимают кожу, придется только подождать до рассвета.
– Ну уж от меня особенного удовольствия вам нс видать, - не удержался Сэм Хокенс.
– Хотелось бы только узнать, что вы сделаете с моей головой? Снять с нее скальп вам уже не удастся, он и так в ваших руках. Как вам понравилась работа великого мастера? Я выложил за нее три связки бобровых шкур!
– Можешь смеяться, но только до рассвета. Мы найдем, откуда спустить тебе кожу, - ответил Паранох, проверяя ремни у нас на ногах и руках.
– Вам небось и в голову не пришло, что Тиму Финетти известно про вашу "крепость"? Но я бывал в этих краях еще до того, как Олд Файерхэнд - чтоб он вечно горел в аду! поселился здесь. Кроме того, у меня был проводник, знающий все тропинки.
Он вытащил из-за пояса нож и поднес костяную рукоятку к глазам Сэма, который, увидев вырезанные там буквы, воскликнул:
– Фред Овинс? Он всегда был негодяем, и я от души желаю ему испробовать на себе лезвие этого ножа.
– Поздно ругаться и поздно желать! Он наивно думал, что, если выдаст нам тайну, мы оставим ему жизнь, ха-ха-ха! Как он ошибался! Мы отняли у него и жизнь и скальп, но с вами поступим иначе: сначала скальп, потом жизнь.
– Воля ваша, завещание Сэма Хокенса давно готово. Лично вам я оставляю в наследство парик, может быть, он вам пригодится, хи-хи-хи!
Паранох в ярости пнул Сэма ногой и вышел вместе со свитой краснокожих.
Какое-то время мы молчали, ничего не предпринимая, боясь, что он вернется. Затем осмелели и, поворачиваясь с боку на бок, покатились навстречу друг другу. Хотя мои руки были стянуты до боли ремнем в запястьях, мне удалось вытащить из рукава Сэма нож и освободить его от пут. Спустя несколько минут мы оба растирали онемевшие конечности.
– Ты еще не совсем выжил из ума, Сэм Хокенс, мозги у тебя пока не высохли, - расхваливал сам себя хитрый маленький вестмен.
– Ты бывал в разных переделках, но так близко к тому свету тебя еще не заносило. Любопытно, чем кончится вся эта история?
– Прежде всего надо посмотреть, что происходит снаружи, - бесцеремонно прервал его я, так как пора было действовать.
– Не спорю, сэр, посмотреть надо.
– Кроме того, необходимо раздобыть оружие. У вас есть нож, а у меня голые руки.
– Не беспокойтесь, что-нибудь придумаем.
Мы осторожно выглянули из-за кожаного полога, закрывавшего вход в пещеру. Светало. Индейцы сидели у костра - одни зализывали раны, другие заунывно оплакивали смерть товарищей, третьи вкапывали в землю столбы пыток. У входа из долины Сволоу ссорился с гнедым скакуном, украденным Биллом Паркером у самого Параноха. Рядом щипал траву высокий мосластый жеребец Виннету, внешне ничем не примечательный, но в выносливости не уступавший моему красавцу. Если бы нам посчастливилось добыть оружие и добраться до лошадей, побег наверняка удался бы.