Белый Бурхан
Шрифт:
— Я-великий хан Ойрот! Я пришел к вам, люди, с неба! Слушайте меня завтра! Но я не буду говорить с вами, погрязшими в грехах и заботах, как черви, копошащиеся в навозе! Я буду говорить только с непорочной дочерью Чета Чалпана, избранного Небом, вашим и моим пророком! Приведите ее ко мне в белых одеждах!
Это было втолковано Техтиеку самим Белым Бурханом со всеми подробностями и во всех деталях:
— Твой приказ должен прозвучать громоподобно, слышимый на много верст! Огни должны быть видны даже при свете солнца!
А что получилось? Кто-то предупредил девчонку, и она с самого утра торчала у родника, мужчины все разъехались, а женщины толклись у
— Ничего не поделаешь, лхрамба, — сказал Куулар Сарыг-оол, когда они покинули нишу Техтиека и вошли в келью мудреца, — кое-что и мы с тобой сделали неправильно…
— Я думаю, Белый Бурхан, исправлять ничего не надо… Техтиек все испортил, и только появление самого бога может повернуть умы людей к Заповедям Неба!
— Заповеди Неба тоже надо исправить. По докладам ярлыкчи, люди их не принимают! Они устарели или совершенно непригодны для Алтая… Мы ехали к неиспорченным детям природы, а встретили людей, изуродованных русскими!
— Все девять заповедей утверждены таши-ламой!
— Боги тоже ошибаются, лхрамба…
— Но и русские не всегда едут на телеге… Ыныбас сообщил сегодня, что уже и в столице Российской империи известно о появлении в горах хана Ойрота и Белого Бурхана, который всеми церковными и светскими властями аттестуется авантюристом… Странно: Белого Бурхана считают присланным из Тибета, а хана Ойрота — своим собственным сорвиголовой в виде Техтиека…
Как только Белый Бурхан и Бабый ушли, Техтиек завалился на лежанку, заломив пальцы сцепленных рук на затылке. Тревоги больше не было — он сказал им все, что хотел сказать… Незаметно он уснул и спал, кажется, долго.
Проснувшись, он долго лежал с открытыми глазами и не мог понять, кто зажег факелы на его стенах. Потом сообразил, что они горели и тогда, когда он говорил с бур-ханами, и когда упал на это твердое ложе, чтобы отдохнуть от непонятно откуда взявшейся усталости, похожей на апатию, но с оттенком все той же легкой обиды, оставшейся в нем даже после долгого сна…
Техтиек нехотя поднялся с лежанки, прошел, пригнувшись под запорной плитой, в зал. Вход был открыт, на камнях сидели вооруженные Люди, позевывая и тараща глаза в усыпанное звездами небо. Он остановился у каменного косяка, притаился, но Воины молчали. Техтиек уже собрался вернуться обратно, когда один из них сказал с досадой:
— И чего нас так долго не меняют? Спать хочется — сил нет!
— Сменят, потерпи. Еще только полночь.
— Я устал терпеть! Скорее бы хан Ойрот начинал свою войну с русскими… И как это бурханы в этой дыре живут? Ни женщин, ни араки, ни комуза…
— Одна женщина здесь есть, но не для тебя.
— Да уж! Такую и за отару овец не купишь!.. Всем хороша, только ходит, будто спит, хотя глаза открыты и разговаривает. Ненормальная она, что ли?
— Она заколдована, Камылды.
— Как — заколдована? Чего ты мелешь?
— А так. Главный-то бурхан — колдун…
— Тише ты! Доболтаешься…
— А что? Своими глазами видел, какие он штуки с огнем выделывает! Будто с котенком играет с ним.
— Это он так молится своему небу.
— А огонь здесь при чем?
— А молнии откуда падают? С неба!.. А он — бог! Кому же ему еще молиться, как не небесному огню?
— Да, он к каму не побежит…
Разговор угас, не дав Техтиеку
После ухода Куулара Сарыг-оола лхрамба Бабый долго сидел неподвижно, стиснув голову руками. То, что придумал Белый Бурхан, ему не очень нравилось, хотя, может быть, и было каким-то выходом из создавшегося положения. Но он не прав в главном, а спорить, доказывать обратное, бесполезно…
Моральное завоевание любой страны требует предельной близости к обычаям и вековечным порядкам народа, которые правят бытом и становятся нерушимыми законами, царствуют над мыслями, желаниями, чувствами мужчин и женщин, детей и стариков. Они, как река, которую нельзя остановить, тем более, повернуть вспять, встав в нее чужим сапогом…
Алтай казался диким и слабым оттуда, из Тибета! И думалось всеми мудрецами, что с Алтаем будет легко и просто: Тибет вернет ему его старых богов и легенду о хане Ойроте. О религии не заботились особенно — шаманизм не так уж далек от тантризма, а тантризм лежит в основе ламаизма! К тому же, ритуалы молений у всех древних религий схожи между собой, все они поклонялись огню, небу, солнцу, луне, стихиям. [185] И на магические обряды камланий легко и просто лягут чуть усложненные тантрические обряды ламаизма.
185
Вследствие конкретно-исторического развития любого народа, развитие любой религии предполагает включение в нее больших или меньших элементов других религиозных систем. Алтай не исключение.
Жизненный уклад народа нельзя ломать, его можно только видоизменять и приспосабливать к новым требованиям. И делать это не молниеносно, не в один день, а — долго и терпеливо. Куулар Сарыг-оол этого не признает! Он нетерпелив, а тот, кто нетерпелив, всегда будет знать только поражение…
Пророк, говорящий народу ложные или чуждые ему истины, никому не нужен. Его ничто не спасет — ни внушительная внешность, ни громкий голос, ни чудеса, которые он может показать людям. Его просто выкинут на обочину тропы, если и не решатся тут же, на месте, затоптать ногами…
Техтиек не виноват. Он все сделал правильно. Но кто-то ведь виноват в этом неудачном начале великой битвы за Шамбалу!
Три раза ударил колокольчик над головой Бабыя. Тот нехотя встал, поднял запорный камень и, как только Куулар Сарыг-оол вошел, снова опустил его на место.
— Вы говорили с Техтиеком, лхрамба?
— Да. И он подтвердил кое-какие мои сомнения.
— Какие же?
— Ламаизм Тибета не нужен Алтаю, как и христианство Русской церкви. А вот тантризм Бонпо они примут. Не весь, конечно. Но основные догматы Бонпо не противоречат местному шаманизму, а только усложняют и углубляют его. [186] Хотя…
186
Подход автора ненаучен Между Бон и религией алтайцев наблюдается известное сходство в отдельных проявлениях, но сходство это стадиальное. Во всех без исключения религиях можно всегда выделить общие моменты, что чаще всего является не результатом заимствований, а следствием конвергентного развития, единства закономерностей развития человеческой психики, сознания, идеологии.