Белый джаз
Шрифт:
Линетт рассмеялась. Мулатка зычно расхохоталась ей в такт – и скоро уже ржало все заведение. Надо мной.
«Бидо Лито» на Шестьдесят восьмой и Централ – закрыто. Запомнить: улика против идиота Джуниора.
Осмотрел парковку – ничего подозрительного – из дверей соседнего заведения доносится музыка. Прищурившись, разглядываю вывеску: «Сегодня вечером – квартет Арта Пеппера». Арт Пеппер – «Жизнь без прикрас» – разбитая пластинка Томми К.
Странная, необычная музыка: пульсирующая, диссонирующая. Расстояние искажало звук – я попытался синхронизировать его с движениями болтавших на тротуаре людей. Лиц не разглядеть – но легко представить:
Подобравшись, я вошел. Темно – ни портье, ни платы за вход; на освещенной сзади сцене – четверо белых мужчин. Саксофон, бас, фортепиано, ударные – четыре такта – нечто среднее между музыкой и шумом. Я занял столик, схватил кем-то оставленную бутыль виски.
Глаза привыкли к темноте – я разглядел, что в бутылке – бурбон, а рядом стоит стопка. Придвинул стул – и стал смотреть и слушать.
Соло на саксе – гудение – вопли – вой; налил себе порцию, опрокинул.
Жжется – я подумал о Мег – наши выпивохи-родители навсегда отбили у нас тягу к спиртному. Кто-то чиркнул спичкой – и за ближайшим столиком обнаружился Томми Кафесьян. Три стопки подряд – и мое Дыхание сделалось в такт музыке. Крешендо – и – без перерыва – баллада.
Удивительной красоты: сакс, фоно, бас. Шепот там и сям: «Чамп Динин», «Это Чамп». Разбитая пластинка Томми: «Меееедленные мысли».
Еще стопка – басовые нотки – сбивчивый стук сердца. Гленда, Мег, Люсиль – градус смягчил из черты, их лица…
Свет у входной двери: Томми К. уходит.
Ну-ка, оправдаем свою ренту: настоящий нюх полицейского.
Вуайерист – грабитель – мучитель собак – один и тот же человек. Извращенец – любитель джаза – шум помогал сосредоточиться.
Шум, музыка – пойди догони.
Итак, бордели: расположены близко-близко друг к другу в один длинный ряд. Квартал красных фонарей. Оштукатуренные полуподвалы, яркие краски – за ними – проход. Вход по лестнице через крышу: я припарковался, взобрался, заглянул.
Закружилась голова: последствия шума-музыки и выпитого. Скользко – осторожничаю, надо ухватиться – неразбавленное виски в голове заставило меня взяться за высокий столб с вывеской. Проветриваюсь, осматриваюсь: окна.
В некоторых из них – свет. Комнаты для свиданий – голые стены и больше ничего. Алкоголь почти выветрился – от музыки шатало сильней.
Загорелся и тут же погас свет. Голые стены – лиц не видно, тем легче их представить:
Гленда, убивающая сутенера.
Голая Гленда – с телом Мег.
Мурашки – спотыкаясь, плетусь к машине, врубаю обогреватель, завожу мотор…
Дом Мег – свет не горит. Голливуд – дом Гленды – темно. Обратно к себе – проверим почту – в ящике письмо от Сэма Джи.
Билеты на бейсбольный матч. Приписка: «Спасибо за то, что научил негритосов летать».
Шум-музыка – ухватив ящик обеими руками, я расколотил его.
«Лос-Анджелес Таймс», 4 ноября 1958 года
Исход выборов в городской совет: участь «Чавес Рейвин» решена
Борьба за место представителя Пятого округа в городском совете обещала быть жаркой, а сегодняшнее голосование – и вовсе стать объектом пристальнейшего
До прошлой недели Бетюну составлял жесткую конкуренцию Мортон Дискант, его оппонент от либерал-демократов. Дискант, опираясь на свою прочную репутацию защитника демократических свобод, постоянно выставлял Бетюна пешкой в игре лос-анджелесского политического истеблишмента, примером чему приводил историю с «Чавес Рейвин». Так что Пятый округ, двадцать пять процентов населения которого составляют негры, стал своего рода лакмусовой бумажкой: как отреагируют избиратели на шумиху вокруг дилеммы – стоит ли выселять латиноамериканскую бедноту с территории «Чавес Рейвин», чтобы построить на месте их ветхих жилищ стадион для «Лос-Анджелес Доджерс»?
Дискант уделял особое внимание этой ситуации вкупе с тем, что он называл «сопутствующими факторами» – якобы чересчур напористыми методами работы Полицейского управления Лос-Анджелеса и «поборников газовой камеры» – окружной прокуратуры Лос-Анджелеса. Причем более чем лакмусовой бумажкой – выборочный опрос показал, что текущая расстановка сил в городском совете по данному вопросу составляет пять к четырем в пользу положительного решения, причем все прочие кандидаты – и республиканские, и представители либерал-демократов также ратуют за положительный исход. Таким образом, только избрание Мортона Дисканта могло легально отсрочить решение повенчать «Чавес Рейвин» с «Доджерс» на некоторое время.
Однако этого не будет. На прошлой неделе Дискант вышел из борьбы – как раз в тот момент, когда выборочные опросы показали, что он стал опережать своего единственного соперника. Итак, расстановка сил по вопросу «Чавес Рейвин» останется пять к четырем, а окончательное решение по данному вопросу будет вынесено в середине ноября. Причиной снятия своей кандидатуры Мортон назвал «личные обстоятельства» и от дальнейших разъяснений отказался. В политических кругах тут же поползли различные слухи на сей счет, и федеральный атторней Уэллс Нунан, также являющийся главным государственным обвинителем округа Южная Калифорния, озвучил свое мнение репортеру «Таймс» Джерри Абрамсу: «Я не стану называть имен, и, если честно, я не могу этого сделать. Но поступок Дисканта заставляет заподозрить, что его каким-то образом вынудили. А я по-прежнему останусь убежденным демократом и стану целеустремленно бороться с преступностью, что я показал, в частности, своим участием в сенатском мак-леллановском комитете; ибо пример моего хорошего друга Джона Кеннеди, тоже члена означенного комитета, показал, что можно быть одновременно умеренным либералом и непримиримым врагом преступного мира».
Отвечать на вопрос о своих политических амбициях Нунан отказался, а реакция самого Мортона Дисканта нам неизвестна, поскольку связаться с ним не удается. Член городского совета Томас Бетюн в интервью «Таймс» заявил: «Мне очень не хотелось бы побеждать такой ценой, ибо я надеялся на острую конкурентную борьбу. Готовьте хот-доги и арахис, [президент клуба «Доджерс»] Уолтер О'Мэлли, потому что я купил билеты на весь сезон. Играйте в бейсбол!»
«Лос-Анджелес Миррор», 5 ноября 1958 года