Белый какаду
Шрифт:
Она произнесла эти слова довольно холодно. Мне стало немного стыдно. Она была такой прекрасной, и я должен был радоваться, что мы наедине и можем без помех говорить. И вдруг я, как дурак, испортил этот прекрасный момент.
Вероятно, она поняла мои мысли и, подойдя ко мне, сказала:
– Не хмурьтесь так. Вы меня... вы были так добры ко мне...
Немного помедлив, она произнесла слова, которые меня обрадовали:
– Не беспокойтесь, я буду очень осторожна. Со мной ничего не случится. Но все-таки я не могу
– В этом старом, мрачном и таинственном отеле можно ожидать всего! – сказал я с отвращением.
– Не говорите так, прошу вас!
Она побледнела, и я пожалел, что говорил с ней в таком тоне. Я высказал то, о чем постоянно думал, не считаясь с тем, какое впечатление это произведет.
– Я не хочу, чтобы страх одолел меня, – сказала Сю. – Но я приму все меры, чтобы избежать опасности. Как ваше плечо? Лучше ли вам?
– Оно у меня больше не болит.
– Оно болит, но вы не признаетесь! Не люблю людей, которые притворяются, будто никогда не страдают. Надеюсь, вы не принадлежите к их числу, мистер Сандин?
– Нет. Но я, действительно, не ощущаю боли. У меня такое чувство, будто плечо контужено.
– А врач был?
– Нет еще. Но скажите мне, вы просили Ловсхайма отдать вам документы?
Мне было неприятно напоминать ей об этом, однако пришлось.
– Да, – ответила она, нахмурив брови.
– Он отдал их вам?
– Нет.
– Я так и ожидал. Чем мотивировал он свой отказ? Садитесь.
Мы с ней сели рядом. Пусси вскочил мне на колени, а затем поднялся на плечо. В эту минуту мне совсем не требовалось его общество, и я опустил его на пол.
Сю ответила мне пасмурным тоном:
– Он сказал, что потерял шифр от замка.
Теперь она ожидала, что я стану ворчать. Это было ясно по ее взгляду. И в этом она не ошиблась.
– Черт его возьми! Он мог бы открыть шкаф и не имея шифра перед глазами. А если он настолько глуп, ему следовало иметь два экземпляра шифра. И неужели он думает, что вы ему поверите?
– Он убежден, что я верю ему. Шкаф почти новый, я помню, когда его привезли. Открывается он довольно трудно, и я несколько раз видела, как Ловсхайм практиковался открывать его с шифром перед глазами.
Я не верил. Трудно было поверить такой неловкости Ловсхайма, когда дело касалось хранения денег.
– Что же теперь он собирается делать?
– Сказал, что вызовет представителя фирмы, у которой приобрел шкаф, если я очень спешу. Но если я могу переждать несколько дней, то постарается найти шифр.
– И вы, конечно, сказали ему, что не спешите и можете подождать, – сказал я серьезным тоном.
– Да, я решила, что так будет лучше, чем показать ему, что я обеспокоена.
– Во всяком случае, немедленно скажите об этом Лорну. Он представитель вашего брата, и у него есть полномочия. Хотя он утверждал, что легко сделать
– А вот и доктор, – вдруг сказала она. – Сейчас же покажите ему ваше плечо! Добрый день, доктор!
После осмотра, произведенного в моей комнате, доктор заявил, что доволен видом моей раны, и я сердечно поблагодарил его за заботу.
Я проводил доктора до выхода из отеля. Ловсхайм сидел за конторкой портье. Он поздоровался с врачом и стал спрашивать меня о новостях. Отвечая ему, я видел, как Сю разговаривает с доктором в дверях отеля.
– Доктор удовлетворен, мне гораздо лучше. Но скажите, Ловсхайм, откуда приехал этот священник?
– Священник? – повторил Ловсхайм. Его маленькие черные глазки заблестели от любопытства. За последние дни он сильно изменился. Он был бледен, вероятно, от недосыпания, взгляд его стал беспокойным, и казалось, будто он постоянно находится в состоянии выжидания.
Нагнувшись над книгой, он углубился в список постояльцев, точно их было очень много.
– Кажется, он приехал из Парижа, – сказал он, глядя в список. – Да, действительно так.
– И давно он здесь?
– Около трех недель. А почему вы меня спрашиваете?
Я не ответил ему. Я смотрел на маленькую брошюрку в красочной обложке, которую, заметил, когда Ловсхайм открыл книгу регистрации. Заметив мой взгляд, он поспешно закрыл брошюру книгой.
– Вот поглядите сами, – сказал он слащавым голосом. – Надеюсь, вы не сомневаетесь в священнике, мистер Сандин?
Я поблагодарил его и отошел. В этой брошюре я узнал расписание поездов. Меня поразило не то, что я увидел его на столе управляющего отелем, а заботливое старание Ловсхайма скрыть его от моего взгляда.
Меня вывел из размышлений резкий голос миссис Бинг. Она появилась, закутанная в большую шаль.
– Как ваше плечо? – взвизгнула она. – Идите сюда, может быть, в этом углу мы найдем хоть немного солнца. Что вы думаете об этих двух убийствах? Из-за них мы вынуждены томиться здесь, точно арестанты, пока это будет угодно полиции.
Я сел рядом с ней, и она, не переставая, говорила:
– Какая красивая девушка! А с кем она разговаривает? А! С врачом!.. Да, очень красивая девушка и необыкновенная.
– Необыкновенная? Чем же?
Она нахмурила свои лохматые брови и продолжала:
– Да, она действительно необыкновенная. Вы помните ту ночь, когда было первое преступление? Электричество внезапно погасло. Зачем она его выключила?
– Не понимаю, что вы хотите сказать?
– Я спрашиваю, зачем этой девушке нужно было выключить свет во всем отеле?
– Но послушайте, это же не она сделала! Миссис Бинг проворчала:
– Вы в этом уверены? А я вам говорю, что она это сделала. Я видела это своими глазами.