Белый Клык
Шрифт:
Ответом ему была ошеломленная тишина. Хонг и Скарлет довольно скалились и даже Курай еле заметно улыбался - его команда предателей всегда обожала, когда он объяснял непосвященным проклятый Прахом "План А".
– Чё?
– наконец отмерз бык, кажется, самый смелый из нового пополнения.
Моррон вздохнул. Это не становилось легче, сколько бы раз он не делал это.
В обычных условиях Проявления, уникальная особенность, присущая каждому, человеку или фавну, с открытой Аурой, редко становились достоянием общественности. По многим причинам, например, чтобы не давать информацию врагу, но в основном - потому что
Сам Браун, впрочем, такими сомнениями не страдал - ему нравилось то, что его Проявление говорило о нем.
Он взял в руки аккуратно отпиленный брусок железнодорожной рельсы длиной сантиметров двадцать и поднял его на раскрытой ладони повыше, чтобы видели все.
– Я, как вы все видите - фавн-медведь. Мы крупные и сильные. А мое Проявление...
– Он сжал пальцы, сминая прочнейшую сталь, как пластилин.
– Делает меня еще сильнее.
Захватив деформированную рельсу в обе ладони, он, под зачарованными взглядами новобранцев и насмешливыми - своей команды, показательно медленно и будто шутя (хотя это не было так легко, как он делал вид), смял ее в аккуратный комочек, затем свернул в трубочку, смял обратно, повторил процедуру несколько раз... и вновь поднял раскаленный, слабо светящийся темно-оранжевым кусок металла, на раскрытой ладони.
– И прочнее. Мы делали это много раз, ребята, так что расслабьте булочки - все будет хорошо, - он бросил хмурый взгляд на Хонга.
– Если мой партнер, конечно, опять не запульнет мой в скалы вместо зениток.
– Хэй!
– возмутился лис.
– Я промазал. Ради Праха, у этой штуки ствол короче твоего достоинства (хотя раньше я мог бы поспорить, что это невозможно), а прицела вообще нет!
– Извините, ребята.
– За что?
– тихо пискнула молоденькая девчушка-олень.
Хонг, уже сообразив, что последует дальше, начал проталкиваться назад, но врезался в сладко улыбающуюся Скарлет. Попытался дернуться в сторону - и был остановлен тонкой паучьей лапкой, покрытой коротким черным мехом, маленький, но очень острый коготь которой уперся ему в горло.
Иногда иметь команду предателей очень удобно.
– Мистер Хонг вызвался добровольцем, чтобы продемонстрировать, что произойдет, если вы заслужите мое неудовольствие, сопляки. Глаза не зажмуривать, на товарищей не блевать. Все ясно?
– Да, сэр...
– выдохнул давешний бык с каким-то даже восхищением.
"Вот только фанатов мне не хватало..."
Глава 3.
Шахты и роботы
Моррон поправил маску Белого Клыка (стандартную, стального цвета), поудобнее ухватился за толстую цепь, взвесил в руке пушку, задумчиво посмотрел на своего партнера...
– Ты вроде что-то говорил, что вечно таскаешь тяжести?
– Ой, заткнись. То, что у тебя иногда просыпается милосердие и ты не заставляешь меня таскать гребанные два центнера на своем горбу, еще ничего не значит. То, что я тащу твои говнодавы - прямое тому доказательство.
–
Хонг подарил ему кислый взгляд.
– Но ты делал это.
– О, точно, - расплылся Браун в улыбке.
– Ладно, можешь называть их говнодавами.
И на этой радостной ноте (нечасто ему удавалось на самом деле подколоть своего партнера), вновь поднял пушку, перекинул цепь через плечо и прыгнул на скалу перед собой. Увы, с добавленными двумя сотнями килограммов, в дополнение к сотне собственных, карабкаться по скале, цепляясь за выступы и камни было неудобно, да и руки у него были крупноваты, поэтому приходилось использовать Проявление.
– Давай, черепаха, - бросил он вниз, повиснув на пальцах, до основания вбитых в камень.
– Чем раньше мы окажемся на месте, тем раньше перейдем к твоей любимой части.
Отвернувшись от Хонга, он повторил процедуру, на сей раз расколов скалу пальцами ног, и добавил: тихо, но так, чтобы его партнер слышал:
– И я клянусь тебе - еще один такой прикол со мной, пролетающим мимо и падающим в сортир, и в следующий раз в пушке будешь сидеть ты.
– Хэй, я промазал!
– без энтузиазма, в который уже раз, огрызнулся Хонг.
– Ты не мажешь, Хонг. Никогда.
Лис не ответил - да и не было многого, что он мог сказать, учитывая, что это было его Проявление: всегда попадать в цель.
Уже спустя пару минут Моррон, вновь одев свои "говнодавы" (на деле высокие латные сапоги с реактивным движком), деловито устанавливал пушку на относительно ровной площадке в паре десятков метров от земли, вбивая опоры пушки глубоко в камень. До базы было далековато, долетит он уже на излете, но нигде ближе не было такой удобной точки, да еще и прикрытой от наблюдателей нагромождением скал. Хонг же ушел вперед, взобравшись чуть повыше, оценивая обстановку и примериваясь к предстоящему выстрелу. Его глаза ярко мерцали хищным золотом в надвигающихся сумерках - единственное зримое проявление работы его Проявления.
Попадать в цель, из чего угодно, что стреляет Прахом, неважно с какого расстояния, неважно, какие погодные условия... несмотря ни на что.
У него часто пытались забрать Хонга - несмотря на свой раздолбайский фасад, лис был очень умен, умел при необходимости заткнуться и просто делать дело, а его планы, несмотря на кажущуюся бредовость, неизменно имели успех - в конце концов, злополучный "план А" был его идеей и до сих пор его нечем было заменить.
Браун всегда отказывал. В отличие от начальства, он знал своего партнера лучше - и понимал, что говорило о нем его Проявление. Способность всегда достигать цели, плевать на обстоятельства - звучало очень хорошо на первый взгляд. Тем не менее...
У большинства людей была черта, граница, которую они не переступят никогда, и несколько таких черт побледнее, которые нарушаются лишь в экстренных случаях, с большой неохотой и внутренним сопротивлением. У Хонга не было таких границ, ни большой, ни поменьше. Он был точно такой же, как его Проявление: все, что угодно, во имя цели и цена не имеет значения. Браун просто боялся отправлять его в свободное плавание, без присмотра.
Он также знал, что к Хонгу подходили с такими предложениями в обход него, обещали финансирование, команду и статус. Лис всегда отказывался... а еще он знал, что Браун знает.