Белый лама. Книга II

Ратишвили Мераб Георгиевич

– Ты что, сомневаешься?

– Нет! Я люблю тебя, Нини!

–

Нинико летала от радости и не могла найти себе места. После того, как во время сеанса в астрале она нашла Эни Блейк, и к тому же живую, она будто выполнила общечеловеческую миссию. Конечно же, в первую очередь она сообщила об этом дедушке. Дедушку Ладо, который уже привык к чудесам внучки, эта весть ошеломила. Развеселившаяся Нинико поцеловала дедушку и сказала:

– Дедушка, сейчас она снова стала Эни Блейк, к ней вернулась память, поэтому мне и удалось отыскать ее. Дедушка Георгий потому и не смог найти ее, что

ее похититель сменил ей имя и отнял у нее память.

– Это какое-то чудо, детка. Как ты смогла это сделать?

Довольная Нинико смеялась, она еще раз поцеловала дедушку и закружилась на месте.

– Смогла!

– Она в своем уме? Сколько ей сейчас лет?

– Она в здравом уме и прекрасно себя чувствует. Если в 1920 году ей было 17–18 лет, то сейчас ей, наверно, 95–96.

– О, Святой Георгий, какие чудеса происходят вокруг нас?!

Нинико обняла дедушку, а потом стрелой помчалась к компьютеру.

* * *

Спустя три месяца в аэропорту Буэнос-Айреса приземлился самолет авиакомпании «Иберия». Был месяц январь, и стояла жара, поэтому Нинико и Томас, как и все другие пассажиры, уложили свои куртки в дорожные сумки и вышли из салона самолета в подходящей одежде. Они даже не почувствовали, что находятся на другом континенте. Это был по-настоящему европейский город. Во всяком случае, первое впечатление создавалось именно такое, а то, что они потом увидели в городе и его окрестностях еще больше подтвердили правильность создавшегося первого впечатления.

В справочном бюро они легко узнали адрес приюта для престарелых и направились навестить Эни Блейк в Сан-Мартини. Приют был расположен поблизости от города. Там же они устроились в одной из маленьких гостиниц. Томас сказал Эни: «У меня такое ощущение, будто нахожусь в Германии».

Менеджер гостиницы встретил молодых с улыбкой, но он еще больше заулыбался, когда в паспорте увидел возраст Нинико. В его улыбке был какой-то скрытый сарказм: «Такие молодые, а путешествуете самостоятельно», – будто говорило выражение его лица: «Но я с пониманием отношусь к этому, знаю, что для любви не существует границ и расстояний».

Молодые разместились по своим номерам и уже через полчаса ехали в такси.

В сквере приюта для престарелых, на длинной скамейке, в одиночестве, склонив голову, сидела старенькая женщина. Она только тогда подняла голову, когда двое молодых приблизились к ней. Парень застенчиво спросил:

– Это вы госпожа Эни Блейк?

Старушка сначала посмотрела на девушку, потом на парня, и стала присматриваться к ним.

– Да, это я, – процедила огрубевшим голосом женщина. – А вы кто?

– Я – Томас Блейк, внук Джеффри Блейка.

Старушка попыталась лучше разглядеть его. Какое-то время она пристально смотрела на Томаса, будто пыталась вспомнить что-то.

– Моего племянника? – без эмоций спросила женщина.

Молодые не могли понять, она была рада их появлению или это огорчило ее.

– Да, миссис Блейк.

– Мисс Блейк, – тут же поправила женщина, будто это было важнее, чем появление ее родственника.

– Да, мисс Блейк, – исправил свою ошибку Томас.

– А кто эта девушка?

– Это Нинико Ликокели, правнучка Георгия

Ликокели.

– Что?! – сейчас в ее голосе как будто послышалась какая-то эмоция. – Это тебя я видела во сне? – более бодро спросила женщина и попыталась улыбнуться.

Нинико тоже улыбнулась ей.

– Да, мисс Блейк, вы, наверно, видели меня.

– Сколько тебе лет?

– Мне шестнадцать.

– Ты красива, как Георгий…

Нинико засмущалась, Томас же с удовольствием улыбнулся.

– Почему вы не навестили меня до сих пор?

Молодые от неожиданности посмотрели друг на друга.

– Мы только сегодня прилетели, – стал оправдываться Томас.

– Откуда?

– Из Лондона, через Мадрид.

Некоторое время старушка, склонив голову, смотрела в землю, потом скептически посмотрела на Томаса.

– И куда же вы прилетели и на чем? На летающем ковре? – с иронией в голосе спросила она, мол, знаю я вас, молодых.

Томас улыбнулся и мягко сказал:

– Нет, мисс Блейк, в Буэнос-Айрес мы прилетели на самолете.

– Где это, в Южной Америке?

– Да, мисс Блейк, в Аргентине.

– Так, значит, мы сейчас в Аргентине?

Старушка посмотрела куда-то вдаль.

– Да, мисс Блейк.

Женщина ответила через некоторое время:

– Да, мне кто-то сказал, что мы находимся в Аргентине. Значит, он не обманывал меня?

Нинико и Томас понимали, что мисс Блейк находится в совершенно другом мире и вести с ней нормальный разговор было бы трудно. Вот и предупредила их старшая сестра милосердия приюта, что ее ответы неадекватны. И случилось это с ней после того, как ее сразило ударом молнии и она долго находилась в коме. Но сестра милосердия была удивлена тому, что навестить старушку пришел парень с такой же фамилией, какую назвала старушка. Она говорила: «Я не Корсантес, я – Эни Блейк».

Все трое долго молчали. Молодые уже не знали, как продолжить разговор. Женщина тоже не проявляла какого-либо интереса к беседе, в своих мыслях она была где-то далеко. Молодые все еще стояли перед ней и думали, может они напрасно старались найти и навестить ее и зря проделали такой длинный путь. Госпожа Эни Блейк не только осталась в другом мире, но ее будто и не интересовал новый мир. Семьдесят шесть лет в ее долгой жизни были провалом. Она не могла осознать даже того, где она находилась или как можно было долететь из Англии до Аргентины? Она не могла понять и того, почему она находилась в Аргентине или как она сюда попала. Совсем молодая, красивая девушка в возрасте двадцати лет закончила свою жизнь, а в девяносто шесть продолжила ее заново. Как будто оживили человека совсем другой эпохи. И разве ее состояние должно быть удивительным? Когда у человека такого возраста имелось прошлое лишь до двадцати лет, а все остальные годы выпали из ее памяти! Точно так же, как и у Сары Корсантес не было прошлого: не знала, кто она, где родилась и кто были ее родители. Ведь она тоже начала свою жизнь в двадцать лет. В этой пожилой женщине жили два человека – Эни Блейк, молодое, нежное создание, и Сара Корсантес, которая на себе испытала всю жестокость жизни. Но сейчас Сара Корсантес была забыта, возможно, после удара молнией она даже исчезла насовсем.