Белый Орден или Новые приключения Ариэля

Катканов Сергей Юрьевич

— С радостью, ваше преосвященство.

* * *

За то время, пока Ариэль валялся в горячке, ситуация, в которой находился Белый Орден, во многом прояснилась. Стратоник рассказал:

— Оказывается, вокруг этого городка — целая россыпь оазисов. Мимо двух из них мы прошли ночью в темноте, там фонарей не жгут. Причём, именно те оазисы, мимо которых мы прошли, ещё не были оккупированы драконами. Мы мимо воды прошли… Но может так и надо.

Народ вокруг уже начинает разбираться, что из себя представляет драконья власть, и кто мы такие. Из тех двух оазисов к нам подошло полторы тысячи пополнения, все мужчины взялись за оружие, даже седые старики и безусые мальчишки рвутся в бой. Нам удалось вдохновить людей, Ариэль, это главное, хотя всё самое невозможное впереди.

Один оазис недалеко

от нас был оккупирован Чёрным Орденом, сатанистами. Разведка доложила, что их там не очень много, около тысячи мечей. Я взял полторы тысячи рыцарей и наведался к сатанюгам в гости. Это было что-то… Хотя между чёрными и красными разница не велика, но всё-таки эта разница есть. В чёрных уже почти совсем ничего человеческого не осталось, они ближе к дьяволу, чем красные. Сражаются они очень странно. Их боевая ярость ужасающа, они набрасываются на противника, как настоящие дьяволы, устоять под таким напором очень трудно, но если выдержать первый натиск, с чёрными становится легко до неприличия. Они очень быстро выдыхаются, размякают, им как будто становится всё равно, в обороне они совершенно не держатся, бросить оружие и бежать для них — в порядке вещей. Это полная утрата представлений о воинской чести. Корпоративная солидарность у них тоже отсутствует, они почти не способны к согласованным действиям. Когда мы ворвались в оазис и испытали на себе боевую ярость этих дьяволов, группа чёрных ударила по нам с фланга. Мы еле держались, ещё немного и дрогнули бы, достаточно было легкого натиска в противоположный фланг, и нам бы конец. Между тем, большая группа чёрных, которая имела возможность ударить нам в другой фланг, наблюдала за сражением, как в театре, посмеиваясь одинаково и над нами, и над своими. Этот бой их словно совершенно не касался, как будто они были важными господами, которые наблюдали за битвой гладиаторов. Мы выдержали натиск, начали понемногу теснить чёрных, а эта группа так и продолжала ковырять в зубах. Разделавшись с остальными, мы набросились на них, тут они наконец достали свои мечи и оказали жесточайшее сопротивление, которое, впрочем, длилось недолго, вскоре им стало неинтересно и они позволили себя перебить. Отношение к смерти у них очень неровное. Иногда они позволяют себя убить с таким равнодушием, как будто только об этом и мечтали, а иногда начинают валяться в ногах и молить о пощаде.

— Это распад личности, — вставил Ариэль. — Чем больше человек уподобляется дьяволу, тем более деструктивной становится его сущность. Такому человеку уже от всего плохо, потому что он ничего по-настоящему не хочет, ему всё становится безразлично. У него не может быть никаких общих целей ни с кем, и с другими сатанистами тоже. Вспышки бешеной агрессии — это как раз самое человеческое, что в них ещё остаётся, но долго эти вспышки длиться не могут, потому что никакая цель не кажется им достойной слишком больших усилий.

— Похоже на то, — продолжал Стратоник. — А вот жестокость они проявляют уже совершенно нечеловеческую. В том оазисе мирное население отсутствовало полностью, сатанюги всех поголовно замучили. На окраине оазиса стояли длинные ряды крестов с распятыми. Там же были выложены на земле жуткие узоры из отрубленных частей человеческих тел. Описывать всё это просто нет никаких сил.

— Это они ломку снимают. Сатанюгам постоянно так плохо, что они изощряются в изобретении того, от чего им становится хоть чуть-чуть полегче. Впрочем, такие жертвоприношения сатане не сильно улучшают их состояние, эти существа дошли уже до такой степени, когда сатана их больше ничем не завлекает, а просто смеётся над ними.

— Так, наверное, и есть, но наши парни настолько глубоко не смотрели, от увиденного они пришли в такое исступление, что истребили всех чёрных до единого. Из этого оазиса мы вернулись без пленных.

— У вас просто не было другого выхода. Понимаю, что рыцари перебили пленных в исступлении, но и самый хладнокровный рассудок не подсказал бы иного решения. Надеюсь, ты всех, кто участвовал в этом рейде, сразу отправил на исповедь?

— Разумеется. И сам чуть не чокнулся, но после исповеди стало легче. Что касается других оазисов, то там всё прошло проще. Во многих вспыхнули восстания, когда люди узнали о нашем существовании. Местные жители сами перебили всех драконидов и почти поголовно ушли к нам. В некоторые оазисы мы уже успели наведаться и установили

в них христианскую власть. Гарнизоны в оазисах были небольшие, ни разу не возникло боевой задачи. Осталось ещё несколько оазисов, максимально от нас удалённых, вскоре мы освободим их. Белый Орден теперь контролирует очень большую территорию, ваше высочество. Вы стали настоящим правителем.

— А как дела с пополнением?

— К нам течёт непрерывный поток добровольцев. Не только из ближайших оазисов, со всей территории бывшего царства. Слух о Белом Ордене распространяется со скоростью ветра. Все говорят, что у белых теперь есть царь, это очень воодушевляет людей, они считают, что если царь уже есть, то и царство скоро будет. Мы объясняем, что наш принц — пока не царь, чтобы он стал царём, нам придётся ещё пролить немало крови и принести неисчислимые жертвы. Они улыбаются и кивают. Не считают это принципиальным. От драконов все уже так натерпелись, что едва появилась надежда спихнуть их власть, как эта надежда тут же переросла в уверенность. Если так дальше пойдёт, то все люди перебегут к нам, и драконы останутся в гордом одиночестве.

— Не обольщайся, этого не будет. Большинству людей совершенно безразлично, какая власть, они озабочены лишь тем, чтобы к ней приспособиться, и никуда не побегут, просто потому, что это рискованно. Многие уже приспособились к драконам, успешно интегрировались в новое общество и не захотят терять плоды своих больших усилий. «А нас и здесь неплохо кормят» — это ты услышишь ещё не раз. Многие, хоть и не любят драконов, но парализованы страхом и не сдвинутся с места. Драконы уже успели убедить их в том, что единственный способ выжить — это во всём их слушаться. К тому же, драконья власть многим понравилась. Это люди такого психологического склада, которому эта власть соответствует наилучшим образом. Вот эти-то, убеждённые дракониды, самые опасные для нас. Они будут сражаться храбро и самоотверженно, будут совершать подвиги во имя драконов и ни за что не перейдут на нашу сторону. Это их власть — своя, родная, они будут зубами за неё держаться. Таких, конечно, не слишком много, но их возможно больше, чем нас сейчас всего.

— Ваше высочество такой пессимист, — рассмеялся Стратоник. — Всего несколько слов, и моё настроение безнадёжно испорчено.

— Я скорее трагический оптимист, — улыбнулся Ариэль. — Привык смотреть правде в глаза. А правда пока лишь немного повернулась в нашу сторону. Ты говоришь, к нам течёт непрерывный поток добровольцев. А сколько у нас сейчас всего людей?

— Тысяч пятнадцать.

— А в царстве живут миллионы. Драконы по-прежнему могут выставить против нас стократно превосходящую армию.

— Но какой будет качественный состав этой армии?

— А какой у нас будет качественный состав? Все до единого великолепные бойцы? Или всё-таки половина — ополченцы, которые только вчера узнали, с какого конца берутся за меч?

— Это так… Мы тренируем ополченцев день и ночь, но настоящего бойца за неделю, конечно, не выковать. Бойца вообще не выковать без боя. В первом же бою половину из них перебьют, но оставшаяся половина составит вполне боеспособное подразделение. Потом придут новые новобранцы и точно так же полягут тысячами в новом бою. Другой войны не бывает. Неужели думаешь, я не понимаю всего этого? Я радуюсь даже не притоку добровольцев, а тому, что вижу, как с нашими людьми происходят удивительные перемены. Они духовно преображаются, они уже такие, какими никогда не были в царстве. На наших глазах рождается нечто невиданное. Вчера ко мне пришли женщины, которые желают сражаться, хотят создать своё боевое подразделение.

— Зачем… — поморщился Ариэль.

— Не торопись. Настрой у них серьёзный. Это не романтические барышни. Эти женщины имеют причины для такой лютой ненависти к драконидам, что если её не трансформировать в боевую ярость, то я даже не знаю, где и как её прорвёт. Ты же знаешь, как зверствовали красные. А они всё это пережили на себе. Старшая из этих женщин хочет быть представленной тебе. Позвать?

— Давай.

Перед лицом Ариэля предстала рослая крепкая женщина, на вид ей было под сорок. Выглядела она очень необычно. Чёрная туника до пят с большим белым крестом на груди, а под крестом белые череп и кости. Лицо её было решительным и суровым, злобы и ненависти в глазах не было, но казалось, что она испытывает боль, которую решила терпеть, не обращая на неё внимания.