Белый рондель
Шрифт:
Анна молчала, глядя на меня расширенными глазами.
— В купальную ночь они нападут на лагерь, Март с воинами будет далеко, он отправится на Святое озеро искать меч Калевипоэга.
— Почему вы знаете? — прошептала она.
— Довелось услышать разговор. Антс уже в лагере, их нужно предупредить. Пусть Март устроит засаду на дороге.
— Но я не знаю пути, — еле вымолвила она побелевшими губами.
— Но разве отец не возил тебя в лагерь? Я будто бы слышал, что тогда вас и
— Я спала в телеге, — сказала она.
— Час от часу не легче. Но может быть, другому известна дорога?
— Я никого не знаю, — пробормотала она.
— Бежим, Анна! — сказал я в отчаянии.
Она покачала головой. Я схватил её за руки.
— Только ночь, одна ночь на спасение, Анна!
— Я не знаю дороги… — шепчет она.
— Но может быть, ты мне не веришь? Тогда знай, что малыш Лембит улыбался мне и показал свои камни…
И я много ей говорил об Элине и Матсе, об Эрике-шведе и даже о том, как собрался меня поломать лесной братец Марта.
— Смотри, Анна, у меня опухло плечо, и тут есть раны, а старуха Юта врачевала меня. Сегодня с трудом я забрался в окно и держался левой рукой. Если ты не отыщешь дороги, мы не сумеем предупредить Марта.
— Кто хочет напасть? — пролепетала она.
— Хозяин твой знает дорогу.
— Покуда я здесь, он не станет…
— Я говорю, что против тебя задумали нехорошее! — И я рассказал о подслушанном разговоре.
Она поникла и размышляла долго, а потом я услышал:
— Как я могу бежать? В том и надежда, что всё обойдётся.
— Так ты не помнишь дороги?
Она покачала головой.
— Я не найду. Пусть уж я буду здесь…
— Они тебя станут мучить!
— И ночью… А уж к утру Март вернётся с озера, и он отыщет меч, я знаю…
— Это неразумно! — Голос мой прерывался от волнения. — Подумай, Анна. Тебя бросят в воду и, может быть, ты умрёшь, а потом рыцарь поведёт саксонцев на лагерь.
— Нет, нет, — бормотала она. — Ещё есть надежда.
Я мог увести её силой, но я и сам не знал, хорош ли будет такой поступок. Спасётся Анна, погибнут люди в лесу. Завтра к вечеру воины Марта отправятся на Святое озеро, а вернутся лишь утром и увидят сожжённый лагерь, убитых детей, стариков и женщин… И всё же я взял её за руку и сказал:
— Только ночь на спасение, Анна…
Но она всё твердила «нет».
И тут я увидел изображение Святой Магдалены на стене… Это была старая, облупившаяся фреска, едва заметная на потемневшей штукатурке. Я вспомнил об амулете Мари. «Там стена и Святая Магдалена, а за ней темно. Я положила амулет
— Анна, — сказал я, — тут должен быть выход.
Я хорошо знал устройство башен. Ещё мальчиком вместе с дедом я изучил множество планов, мне были известны секреты зодчих. Белый рондель возвёл некто Киркпанцер, и я вспомнил, что Киркпанцер любил выводить из башен подземный ход. Что до Святой Магдалены, то под таким изображением обычно скрывали потайную дверь.
Я подошёл к фреске и сразу увидел зазор в штукатурке. Приложив руку, я понял, что это не штукатурка вовсе, а нечто вроде песчаника. Искусен Киркпанцер!
— Анна, нужна свеча, — сказал я.
Я нажал плечом на изображение Святой Магдалены, оно отошло, освободив боковой проход. Я зажёг свечу и вошёл в тайный ход Киркпанцера.
Да, амулет Мари был здесь, маленький жук-скарабей, вырезанный из дуба. Я положил его в карман с мыслью, что стоит отнести скарабея к тому колодцу, где покоится Мари. Я всё осмотрел, а потом вернулся к Анне и сказал:
— Подземный ход выводит к опушке. Мы можем уйти, Анна.
Но она отказалась. И тогда я ушёл один.
В сумерках у трактира Меклера меня поджидал человек. Он завернулся в плащ и надвинул шляпу.
— Вы ко мне? — спросил я, потому что человек двинулся мне навстречу.
Он кивнул.
Я пригласил его в комнату. Здесь он снял шляпу, плащ и явился передо мной учителем Тарвальдом, наряжённым в тот же бархатный камзол и неизменные фиолетовые чулки.
— Вы были у Анны! — сказал он без предисловий.
— Откуда вам это известно? — спросил я.
— Да ведь и я там был.
— Вот как?
— Запомните, юноша, я всегда там, где страдают.
— Как же вы туда попали?
— Очень просто. Вы отменно знаете, как устроены башни. Под крышей есть небольшая каморка со слуховым окном. Я поднял туда клавесин и обучаю Анну искусству гармоний.
Клавесин? Чёрт побери, так вот в чём дело!
— Но как вы втащили туда клавесин?
— Ах, юноша. По частям. Я просто-напросто его разобрал.
— Но разве клавесин разбирается?
— Я разобрал. Что мне стоит? А потом собрал. Звук хороший. Фробелиус привёз его из Голландии.
— Клавесин Фробелиуса?
— Мальчик был добр и отдал клавесин на время.
— Но знает ли он?..
— Нет, нет. Знать ему ни к чему. Да и никто знать не должен об этом. Я же толкую вам всё потому, что вы слишком бойки, всюду путаетесь. Раз уж впутались, то помалкивайте.
— Знаете ли вы, господин музыкант, что рыцарь Трампедах намерен обвинить Анну в сделке с дьяволом, а поводом к тому ваше музицирование на клавесине?