Белый Шанхай
Шрифт:
– Как же вы отличаете контрафакт от подлинника? – спросила Нина.
– По этикеткам, – объяснил Тони. – Наборщики в местных типографиях не знают иностранных языков и часто ставят буквы вверх ногами или путают их местами. Ещё один верный признак – в предложениях нет пробелов или знаков пунктуации. Когда мой сыщик находит подделку в магазине, он выдает себя за крупного оптовика и по цепочке выходит на изготовителя.
– А почему полицейские сами не ведут расследования?
Переглянувшись, Тони и Тамара рассмеялись.
– Любая чиновничья должность в Китае –
– А если изготовители контрафакта дадут взятку побольше?
– На этот случай у нас есть Дон Фернандо, – сказал Тони. – Он умеет решать подобные вопросы.
Нина усмехнулась: так вот почему Олман водил дружбу с портовым бандитом!
В течение всего вечера она приглядывалась к Тони. Он действительно боготворил жену: все его байки предназначались ей; он сам подливал ей апельсиновый сок и следил, чтобы её не продуло на сквозняке. Первый раз в жизни Нина видела успешного, сильного и богатого мужчину, который предпочитал калеку всем остальным женщинам мира. Это было странно и восхитительно.
Когда горничная объявила, что за гостьей приехал таксомотор, Тони пошел провожать Нину до крыльца.
Спустилась ночь, и слуги зажигали гирлянды китайских фонарей вдоль подъездной аллеи.
– Спасибо вам! – тихо сказал Тони, пожав Нине руку. – Я очень рад, что Тамара познакомилась с вами: мы давно не видели её такой веселой.
Нина смутилась:
– Не за что…
Клим говорил, что самое важное – это чувствовать себя любимым, здоровым и способным на великие дела. Из трех пунктов у Тамары присутствовал только один – любовь мужа и детей, и это позволяло ей держаться на плаву. А у Нины было только здоровье, но, если бы она завтра сломала позвоночник, о ней никто бы не позаботился.
Глава 5. Голубой экспресс
1
Эдна привела меня в святая святых – редакцию «Ежедневных новостей Северного Китая». Кто-то называет это издание «империалистическим рупором», кто-то – «сборищем недотеп в розовых очках», кто-то – «либеральной газетенкой». Определенно можно сказать только одно: «Ежедневные новости» – это самая популярная, влиятельная и престижная иностранная газета, когда-либо созданная на территории чужого государства.
Увы, главный редактор, мистер Грин, не поверил, что из меня может выйти толковый репортер. Он выслал меня за дверь кабинета, но я слышал, как он втолковывал Эдне:
– Ваш протеже не в состоянии грамотно писать по-английски, и я не собираюсь нанимать для него отдельного редактора. Если у человека нет квалификации, ему надо работать курьером, а не журналистом.
– Прекрасно! – воскликнула Эдна. – Зачислите Рогова на должность курьера. Он будет моим личным помощником.
Ее супруг регулярно платит за размещение рекламы в «Ежедневных новостях», поэтому мистер Грин не стал спорить.
Я делаю всё, чтобы отплатить Эдне добром. Раньше ради одной
Среди журналистов идет постоянное соперничество: чьи статьи на этот раз передерет китайская пресса. Незаконную публикацию ещё надо заслужить; такой чести удостаиваются только лучшие из лучших. Эдна на данный момент – безусловный лидер гонки, чем я весьма горжусь.
Как только у меня появилось постоянное жалованье, я сказал Аде, что настала моя очередь платить за жилье, и теперь она молится, чтобы меня не выгнали с работы. По её мнению, меня занесло чуть ли не в Царствие Небесное: ведь я каждый день здороваюсь с местными знаменитостями. Они, правда, не кланяются мне в ответ, но это не имеет значения.
Мне всё-таки хочется работать самостоятельно, и я попробовал написать на английском статью об Улице Непрерывного Счастья – так называют несколько кварталов вдоль Фучоу-роуд. В тамошних Домах Поющих Дев богачи покупают себе иллюзию влюбленности.
Браки в Китае заключаются по сговору родителей, романы на стороне караются очень строго, а дружить и откровенничать с женами не принято: они живут в своей половине дома, а мужья – в своей. Для респектабельных господ Дом Поющих Дев – одно из немногих мест, где можно без стеснения проявлять свои чувства.
Клиент снимает номер и приглашает туда девушку, которая въезжает к нему на плечах слуг – сильно накрашенная, разряженная в шелка и надушенная терпкими духами. Пока гость ужинает, барышня поет ему или читает поэмы.
Никто не может прийти и заплатить за девушку, как в обыкновенном борделе: за ней надо ухаживать, говорить комплименты и дарить подарки. Иной раз приходится потратить несколько недель, а то и месяцев, прежде чем тебе ответят взаимностью. И хоть вечер в обществе красоток обходится в шестьдесят-семьдесят долларов, спрос на их услуги не иссякает.
Участь самих девушек незавидна: когда им исполняется двадцать два года, их изгоняют с Фучоу-роуд, а в случае беременности или болезни это может произойти ещё раньше. Если барышне удается что-то скопить, она открывает лавку или собственный Дом Поющих Дев, а если нет – дело кончается дешевым борделем.
Я был уверен, что написал вполне достойную статью, но Эдна исчеркала её вдоль и поперек.
– У вас всё есть: детали, чувства… только нет элементарной грамотности, – сказала она. – Я не знаю, что с вами делать!
Что делать – как раз понятно. Я засиживаюсь в редакции дотемна и пишу бесконечные изложения: просматриваю чужие статьи, а потом пытаюсь скопировать их по памяти. Дело идет туго, и у меня нередко опускаются руки. Но я утешаю себя мыслью, что талант – это непреодолимое желание заниматься своей работой, несмотря на неудачи и отсутствие прогресса. Впрочем, я больше не путаюсь в артиклях и глаголах – а это немало! Ведь когда-то мне казалось, что английская грамматика мне недоступна.