Белый шайен
Шрифт:
— О, Римский Нос! — с важностью произнес я, зажав маленькую ладошку девочки в своей руке. — Твой брат — великий вождь.
Лаура перевела мои слова, но индеанка энергично закачала головой, говоря что-то на языке шайенов.
— Ах, мистер Кэтлин, — улыбнулась Лаура. — Вы ошибаетесь, старший брат Голубой Птицы совсем не великий вождь. Голубая Птица говорит, что по званию он просто лидер военного общества Кривые Копья, но что по храбрости, мудрости и великодушию ему нет равных среди шайенов.
— А разве эти качества не ставят его на одну ступеньку
Лаура перевела, и темные раскосые глаза девочки сверкнули гордостью за своего знаменитого брата. Она больше меня не переубеждала.
Разговаривая с девушками, я иногда посматривал на Блэкберна и заметил, что все его внимание было обращено к нам. Я не удивился, когда он под каким-то предлогом раскланялся со своей партнершей и прямиком направился к буфетной стойке. Взяв бокал с шампанским, он предстал перед Лаурой, даже не удостоив меня взглядом.
— Лаура, я ослеплен твоей красотой и поэтому не могу не помешать вашей беседе, — развязным тоном произнес он. — Я думаю, ты не откажешь мне в следующем танце,
— Добрый вечер, Стив, — спокойно девушка. — Но следующий танец я танцую вот с этим молодым человеком.
Она взяла меня под руку. Холодные бледно-голубые глаза Блэкберна смотрели на меня в упор с нескрываемой враждебностью. Я выдержал этот ледяной взгляд, но почувствовал, как по спине скользнул неконтролируемый поток мурашек.
— Ну, тогда я рассчитываю на другой танец, — с наигранной любезностью произнес он, пригубив из бокала.
— И второй танец обещан мной этому молодому человеку, — также спокойно ответила Лаура. — Кстати, вы должны познакомиться, Стив. Мистер Кэтлин вчера выручил нас с Элизабет из настоящей беды, если, конечно, это для тебя интересно.
Блэкберну было на это наплевать. После второго отказа он стал дышать через нос. Его тонкие губы вытянулись в узкую напряженную линию, под скулами заходили желваки. Не моргая, он буравил меня злыми глазами.
— Слушай, ты — процедил он сквозь зубы, — мистер Кэтлин. Я не знаю, и знать не хочу, кто ты такой. Но для твоего же блага советую держаться от Лауры подальше. Она моя девушка.
Обыкновенно, подобное обращение зажигало огонь в моей крови. Случилось это и сейчас помимо моей воли.
— Блэкберн, ты очень грубый парень. Мы с тобой не обмолвились и словом, а ты уже сыплешь угрозами. Лаура — свободная девушка, и если она предпочитает танцевать со мной, это её дело.
— Ну, что ж, я тебя предупредил, — глухо сказал он мне и обратился к девушке: — А ты, Лаура, не заставляй меня сердиться. Это может плохо кончиться, и вечер будет испорчен.
— Он уже испорчен! — вспылила она. — С твоей легкой руки… Боже, как мне все это надоело!
— Что именно?
— Твои бесконечные приставания!.. Неужели тебе не ясно? Давай определимся раз и навсегда! Уверяю, Стив, ты мне безразличен и я никогда, слышишь, никогда не соглашусь выйти за тебя замуж!
Это был полный афронт, но на лице Блэкберна даже появилось что-то наподобие снисходительной
— Успокойся, дорогая. Клянусь, ты будешь моей, и раньше, чем ты думаешь!
— Никогда! — Лицо девушки пылало, её полные алые губы тряслись, как в лихорадке. — Никогда, подонок! Будь ты проклят!
Танец окончился, и громкие слова Лауры прозвенели на весь обширный зал. Взоры всех устремились на нас.
Блэкберн уже не улыбался. Он чуть подался вперед, зажатый в руке бокал треснул, заливая блестящий паркет шампанским вперемешку с кровью. Окровавленной рукой он схватил девушку за плечо и грубо встряхнул.
— Ты перешла все границы! — прохрипел он. — Оскорблений я не потерплю даже от тебя. — Блэкберн занес свободную руку, намереваясь дать Лауре пощечину, но я оказался быстрее, резко оттолкнув его в сторону.
— Не смей к ней прикасаться! — отчетливо проговорил я, сжимая кулаки.
Я прекрасно знал, против кого иду, представлял последствия своего шага и, тем не менее, поступил так, как поступил. Что мной двигало? Желание бросить вызов авторитетному бандиту? Может быть. Защита безобидной девушки от посягательства грубияна? Ближе к истине. Все это имело место. Но главная причина крылась в том, что я видел в Блэкберне соперника, стоявшего между мной и Лаурой. Вероятно, это звучит эгоистично, зато по-мужски откровенно.
Я предвидел незамедлительно последовавшую реакцию Блэкберна и сумел увернуться, когда он попытался нанести мне прямой удар в голову. Выпрямившись и откинув корпус назад, я провел безупречный по исполнению хук правой в челюсть, опрокинувший Блэкберна навзничь. Однако тот моментально оказался на ногах, и я понял, что в его лице нашел для себя опасного противника.
Два его тяжелых удара, угодивших прямо в цель, основательно потрясли меня, и будь на моем месте кто-нибудь послабей, его уже начали бы откачивать. Окаймлявшая нас толпа шарахнулась по сторонам, когда я, в попытке восстановиться, задвигался по зале, уклоняясь от натиска Блэкберна. Мгновение спустя мой правый кулак пробил его защиту и вонзился в губы, превратив их кровавую массу. Прежде чем он смог опомниться, я попал ему прямо под ложечку. Он резко согнулся, но я коротким ударом левой снизу выпрямил его. Голова Блэкберна откинулась, и тут мой правый кулак обрушился на его поднятую челюсть. Такие удары могут свалить и лошадь, а Стив был всего лишь человек. Вскинув руками, он без чувств снопом повалился на паркет бальной залы.
Я стоял над ним, тяжело дыша. Мое сердце колотилось так, что частые удары, наверное, были слышны в нескольких ядрах от меня.
— Проклятье! — услышал я Сайкза. — Что здесь стряслось?
Во время драки его, видимо, не было в зале, и он спешил разузнать, в чем дело.
— Тони, это была честная схватка, — крикнули из толпы, когда Сайкз склонился над своим боссом.
Он медленно поднял голову и, запустив пятерню в бороду, долго смотрел на меня. И я бы не сказал, что с ненавистью или хотя бы с вызовом в глазах.