Белый слон
Шрифт:
– Вы, Ребекка? – спросила Эванс. – Тоже работаете в полиции?
– Ой, слава богу нет, – отмахнулась та. – Я медсестра в отделении неотложной помощи Центральной больницы, где мы и познакомились с Хьюго… Кстати, спасибо вам, Николь.
– За что? – не поняла она.
– Как это? Вы же спасли жизнь моему мужу.
Эванс даже подавилась и раскашлялась. Запила комок соком и вопросительно поглядела на Гарсиа. Тот невозмутимо ковырял вилкой колечко кукурузы.
– Это вы после той перестрелки
– У нас в ОБН была совместная операция с ОБОП, – сказал Маркусу Хьюго.
– Оп-оп, – попытался повторить Хуан.
– ОБОП, это отдел по борьбе с организованной преступностью, в котором работала тётя Эванс, сынок, – пояснил сыну Гарсиа и продолжил свой рассказ. – Спецназ опэшников перепутал номера ангаров, и мы вошли в заполненный бойцами картеля, думая, что его уже зачистили.
– Генеральная уборка? – спросил мальчик.
– Верно, можно сказать и так, – посмеялся Хьюго. – В общем, мы с Николь вошли без опаски в одну дверь…
– Я вообще-то не собиралась, – добавила Эванс.
– Для меня как видишь, хорошо, что я тебя уболтал на прикрытие, –продолжил Хьюго. – Пошёл проверять полученный картелем товар, но стоило мне открыть дверь, как я сразу же поймал три маслины из «Беретты» какого-то коротышки, а Эванс сняла его.
– Ага, и получила заряд «Бреннеке» от второго, – буркнула Николь.
– «Брннеке»? – не поняла Ребекка.
– Это такой заряд на буйвола, – подыскивая слова, чтобы сгладить углы в присутствии ребёнка, пояснил Кёнинг. – Чудо, что Николь сейчас с нами.
– Ты чудо, Николь, – сказал Хуан.
– За наших медиков! – предложил тост Хьюго. – Которые ведут борьбу с непобедимым соперником и вызволяют нас.
Он поцеловал жену. Чокнулись бокалами.
– Что это мы всё про службу да про службу?! – выпалил Гарсиа, осушив свой. – Эта профдеформация до веселья не доведёт, а мы тут собрались именно для него! Хватайте напитки и погнали устроим песенный батл?!
– Ой, я не пою, – запротестовала Эванс.
– Никто здесь не поёт, – заверил её Кёнинг, утягивая за руку обратно в гостиную. – Воем как собаки.
– Эй! Попрошу уважения! – возмутилась Ребекка. – Счастливые собаки!
Гарсиа взял с подлокотника дивана пульт от телевизора и заметил на подушках коробу с подарком Маркуса.
– Совсем забыл! – воскликнул Хьюго. – Ну, посмотрим.
Он потянул за концы банта, раскрывая обёртку. Под ней скрывалась жёлтая картонная коробка. Гарсиа достал изнутри закатанную полулитровую банку, полную зубочисток.
– Это тебе на неделю, бобр, – хохотнул Маркус.
– Придурок, – посмеялся Хьюго шутке детектива и попытался открыть банку. – Да тут без ножа не обойтись…
– Это не всё, –
Гарсиа заглянул в коробку ещё раз и ахнул.
– Матерь божья! – выдохнул он. – Милая, ты только посмотри, какое уродство!
Он извлёк галстук, выполненный в форме красной рыбы с синими плавниками и гребнем на спине. Выглядел он и правда ужасно, но говорить такое вслух о подарке Кёнинга Эванс не захотелось, и она решила поддержать его.
– Почему, очень миленько…
– Ты шутишь? – спросил Хьюго. – Это же самое настоящее ублюдство!
Он обнял детектива, застегнул верхнюю пуговицу рубашки и начал надевать галстук.
– Спасибо, я старался, – ответил Кёнинг.
– Хью коллекционирует уродские галстуки, которые невозможно носить, – видя растерянность Эванс, пояснила Ребекка. – У нас их целый шкаф…
– Позже покажу, – сказал Хьюго. – Ну, как я вам?
– Гадость! – посмеялся развалившийся в кресле Хуан.
– Мне даже захотелось развестись, – ответила супруга Гарсиа. – Кажется, это лучший худший галстук за год.
Настроив караоке на командую игру, Хьюго посмотрел на Эванс и протянул в её сторону микрофон.
– Правом, дарованным мне титулом именинника, нарекаю тебя членом моей команды, поскольку соперники наши слишком хороши, – пробасил он, имитируя посвящение в рыцари и держа воображаемый меч с микрофоном-рукояткой у неё на плече. – Я музыкально глух, поэтому выигрывают те, кто наберёт меньше баллов.
Он протянул Николь второй микрофон. Нажал на кнопку выбора случайной песни. Заиграла незнакомая мелодия, ползунок на экране начал стремительно сокращаться.
– Готова?
– Нет.
Появились и погасли цифры три и два. На единице Гарсиа всхлипнул настолько невпопад и таким гнусавым голосом, что Эванс даже вскрикнула от неожиданности. Хьюго драл глотку, просто разрушая ритм песни. Вопил, не глядя на экран, под всеобщий смех. Вряд ли он был природно настолько обделён слухом, скорее намеренно фальшивил. И это сделало своё дело – стеснявшаяся собственного голоса Николь вступила на новых строчках.
– Ты чего, мы же проиграем! – возмутился Хьюго. – Не поёт она…
Её отпустило смущение, и Эванс, наконец, позволила себе подурачиться, попрыгать под ревущую музыку и поорать во всё горло, освобождая многолетнюю скованность. К концу песни порядочно вымотавшиеся они с Хьюго уже задыхались, с трудом по очереди выбрасывая фразы. Музыка стихла.
Ребекка и Маркус аплодировали. Несмотря на шум, растянувшийся на кресле Хуан преспокойно дремал. Для него безумство взрослых стало настоящей колыбельной.
– Ну что, покажем им настоящий халтур-провал? – принимая от Николь Микрофон, спросил у Ребекки Маркус.