Белый Трибунал

Вольски Пола

Ну-ну.

Пфиссиг присмотрелся. Окна темные, свет горел только в одном, выходящем на задний двор. В переулке не было ни души. Очень удачно. Пфиссиг неслышно подкрался к окну, проскользнул в тень стены, благословляя про себя не по сезону теплую погоду, заставившую обитателей дома оставить окно приоткрытым. Занавески были задернуты, но дешевая ткань порвалась в нескольких местах, позволяя заглянуть внутрь.

Пфиссиг увидел жалкую кухоньку, вполне соответствовавшую наружности дома. Гленниан ЛиТарнграв восседала во главе простого стола из сосновых досок. Рядом с ней было еще трое: женщина, мужчина и личность неопределенного пола. Пфиссиг, нахмурившись,

рассматривал бесполое существо: блестящие светлые кудри, младенчески-розовая кожа, крупные кисти рук и кадык - скорее все-таки мужчина.

Гленниан что-то говорила. В ее голосе и манерах сквозила спокойная властность. Определенно, она глава этой сомнительной компании. Сосредоточенно вслушиваясь, мысленно отгородившись от городского шума, Пфиссиг различал почти каждое слово.

– …Никого больше не осталось, - говорила она.
– Остальные погибли или заперты в Сердце Света, то есть все равно что мертвы. Их группы рассеяны, и распространителей нам не найти. Возможно, это и к лучшему. Мальчикам, по крайней мере, ничего не грозит.

Распространители? Мальчики?

– Я, как заместитель Набата, своей группы не имею, - продолжала Гленниан.
– Следовательно, вы трое представляете все наши силы. Сколько у каждого из вас распространителей? По восемь-девять человек?

Остальные утвердительно зашептались.

– Достаточно для тщательно продуманных операций, если мы решим продолжать работу. Это и следует обсудить в первую очередь. Будем ли мы продолжать? Есть ли в этом смысл? Мы понесли большие потери, остались без предводителя и товарищей, станка и остатков тиража, утратили удобное пристанище в Горниле. Сможем ли мы пережить этот удар? Что скажете?

После долгого молчания заговорила вторая женщина - полная, темноволосая, с карими газами, скрывающимися за стеклами очков.

– Племянник мужа одной моей приятельницы, возможно, сумеет за хорошую цену раздобыть печатный станок.

– Я как художник не ровня Горгулье, - признался бесполый, - но могу попробовать себя в карикатуре.

– Итак?… - обратилась Гленниан к последнему из собравшихся, молчавшему до сих пор пожилому мужчине в элегантном костюме.

– Продолжаем, - последовал ответ.
– А вы, Председатель?

Председатель? Что за странную игру ведут Гленниан и ее приятели?

– Продолжаем. Единогласно, - с заметным воодушевлением подытожила Гленниан.
– Мухи живы!

Мухи!– осенило Пфиссига, и он едва удержался, чтобы не рассмеяться. Отвлекшись, он упустил часть разговора бунтарей, когда же снова сосредоточился, то стал свидетелем рождения весьма обнадеживающего плана. Разбитое воинство подпольных памфлетистов намеревалось перестроить свои ряды, временно затаиться и постепенно найти новых сообщников. Тем временем объем публикаций приходилось уменьшить, однако эти безумцы намеревались продолжать распространение листовок, даже если придется писать их от руки, лишь бы весь город знал, что Мухи не побеждены, более того - что они непобедимы.

Глупцы - вынес приговор Пфиссиг. Злобные глупцы, вредоносные и надоедливые, как те насекомые, название которых они присвоили. Самое подходящее общество для Гленниан ЛиТарнграв. Такие же, как она, заносчивые ученые зануды с голубой кровью. Вот наглая тварь. Как только она его не обзывала! Стало быть, он жабеныш?! Ну, теперь жабеныш доберется до этой мухи!

Собрание начало расходиться, и Пфиссиг затаился

в густой тени. Дождавшись появления Гленниан, он вслед за ней вернулся к собственному дому, где девушка сразу же заперлась у себя в комнате. Пфиссиг, исполнявший теперь обязанности хозяина дома, имел полное право приказать ей выйти, однако воздержался. Довольный плодами вечерней прогулки, он был великодушен и снисходителен.

20

Сержант Отборного полка Оршль был доволен: очередной приказ обещал приятное, хоть и загадочное разнообразие. Все-таки с какой стати понадобилось арестовывать доктора Фламбеску? Иностранец, казалось бы, утомительно безобиден, однако верховный судья счел эту безобидность обманчивой. У ЛиГарвола, разумеется, есть основания для такой уверенности, он никогда не предпринимает ничего без веских на то оснований, да и не сержанту требовать объяснений от верховного судьи. Тем не менее человеку свойственно задумываться, и среди Солдат Света ходило множество разнообразных слухов. Общее мнение пришло к выводу, что последний декрет дрефа, осуждавший Мух - и призывающий без суда казнить любого члена этой организации - позволил верховному судье заняться менее важными делами. Поговаривали, кстати, что ЛиГарвол добился опубликования декрета дрефа Лиссида ценой согласия смягчить приговор почтенному Дремпи Квисельду. Если прошлый опыт чего-то стоит, верховный судья не из тех, кто выпускает попавшуюся добычу, однако вполне способен на маневры. Простому смертному нечего и надеяться проникнуть в мысли Гнаса ЛиГарвола, однако одно оставалось несомненным - прошла не одна неделя, весна перешла в лето, а Дремпи Квисельд был все еще жив.

Вскоре после заката Оршль подогнал к Солидной площади закрытый фургон. Уличное движение в этот час почти прекратилось, да и прием у доктора закончился, так поток экипажей не загораживал подъезд к дому номер шестнадцать, а в приемной, надо полагать, больше не было слабонервных дамочек, склонных визжать и падать в обморок при виде мушкета.

Они остановили фургон и высыпали наружу, не обращая внимания на боязливые взгляды прохожих. Бегом к дому номер шестнадцать, парадная дверь распахнута пинком, и перепуганный домовладелец выскакивает на шум из своих комнат.

В тот же миг почтенный Айнцлаур был схвачен, закован, вытолкнут наружу и зашвырнут в фургон. О нем можно было больше не беспокоиться.

Доктор Фламбеска дверей не запирал. Оршль провел своих людей в пустую приемную и дальше, в комнаты. Стрелианец оказался в собственном кабинете. Не в пример многим другим, Тик-так не пытался загородиться законом, выпрыгнуть в окно или спрятаться в каминной трубе. Он преспокойно сидел за столом и на пришельцев взглянул не только без страха, но даже без удивления.

– Фламбеска из Стреля, - объявил сержант Оршль.
– Именем Белого Трибунала вы арестованы.

– Сержант, я в вашем распоряжении, - любезно отозвался доктор.
– Позвольте узнать, в чем я обвиняюсь?

– Вам сообщат об этом в должное время, - ответил Оршль.

– Понимаю. Перечень моих преступлений еще не составлен, с серьезным видом кивнул Фламбеска.

Лицо его было скрыто тенью широких полей шляпы, однако Оршль готов был поклясться, что в голосе Тик-така прозвучало нечто, весьма напоминавшее насмешку. Странно, но едва ли стоит внимания. Злодеи перед лицом неотвратимой гибели часто строят из себя невесть что. К счастью, позерство Фламбески не дошло до оказания открытого сопротивления, и Солдаты Света сноровисто и быстро заковали доктора в кандалы.