Белый волк - Князь болотный
Шрифт:
И долго не думая приказал сделать сплошной настил внутри колеса, что бы человек там ходил и не падал, а еще лучше два человека, один бегает — второй отдыхает, потом смена.
На другой стороне бревна, что служило осью колеса при ладили обычный кривошипный механизм, то есть надели два средних колеса в метр диаметром. К колесам прибили деревянный шток. Когда колесо вращается шток движется по кругу, когда шток идет вверх, то он зацепляет доску и поднимает её вверх, а к доске прикреплен конец меха с большущим камнем. В верхней точке, шток проворачивается и доска срывается, а далее под весом камня доска опускается и мех сжимается выдувая струю воздуха. Потом шток опять проворачивается,
Запустили двух мужичков, те походили внутри колеса, посмотрели как работает кривошип и как дует воздух. После чего начали лепить глиняные трубы. Как их лепить? Да просто берете древко от сулицы и оборачиваете вокруг него мокрую глину как пластилин, потом смоченной тряпкой ровняете края, производя своеобразную запайку. Потом чуть пошатав древко аккуратно снимаете получившуюся трубку с палки, а получившуюся трубку сушите на солнце и обжигаете в печи.
Когда таких трубок было сделано достаточно, я проложил воздуховод от меха к горну и запустил колесо. Приводом служили два отрока. Отрокам хорошо, они спортом занимаются, и мне хорошо, я воздух для печи добываю. Проблема только в том, что мне печь тушить нельзя. Нужна самая большая температура, а для этого составляем график бегунов в колесе. Потом, попробовал убрать одного пацана из колеса, и ничего, вроде крутится. Вот тут я понял, что такое детальное планирование. Ведь кузня у меня находилась шагах в пятидесяти от горна и колеса, и строили мы всё наше хозяйство без плана, то есть накидали строений и радуемся, у тут думать нужно.
Чуть позже а у меня родилась мысль.
Ведь было же еще целых два метра бревна, на которые я приказал набить еще одно метровое колесо со штоком, которое являлось по сути передатчиком энергии. Пока дорабатывали колесо, я отобрал небольшое бревнышко, бросил его на землю, и позвав мастера начал рисовать.
— Вот смотри это будет колесо со штоком, то есть это привод — пояснял я рисунок — а это будет качающийся механизм. Ты это бревно вот так закрепим, примерно на два трети, чтобы когда шток давил на один конец бревна, там с той стороны другой конец бревна будет подниматься. А когда шток дойдет до крайней точки, то этот конец бревна сорвется со штока, и пойдет вверх, а под силой своей тяжести противоположный конец бревна пойдет вниз как качели.
— Мудрено как то — почесал затылок мастер — а зачем тебе это вождь?
Я нарисовал колоду возле противоположного края бревна и сказал.
— Вот смотри, когда бревно падает, то оно будет бить по колоде, но это не просто колода, тут будет стоять наковальня, а на бревне я прикреплю самый большой молот, и мы будем ковать метал большим молотом, больше сила удара, лучше качество железа, один такой молот заменит нам троих самых сильных молотобойцев.
Мастер потер затылок еще раз и пошел работать, а я направился к печи, сейчас она важнее, мне нужно железо, много железа. То, что мы добывали в сыродутных печах в селении Баженино, было очень примитивно и мало. А я собрался почти в два раза увеличить размеры печи и соответственно увеличить выход металла. Часть метала тут же пойдет на производство тигельной стали, а другая часть пойдет на производство металлических изделий: пил, топоров, кос и железных наконечников для лемехов. Молотобойный механизм не трудно сделать, я думаю, что за пару недель справимся.
Я обошёл все свое производство и сам удивился размаху. Всего за месяц мы соорудили мастерские по разделке брёвен на доски, построили два кузнечных горна, поставили огромное колесо с приводными механизмами, но самое главное я построил большущую печь с пандусом для загрузки в жерло угля и руды, а также
Запуск печи мы оттягивали несколько раз, всё детально проверяли, по несколько раз заделывали все трещины и подводили воздуховоды. Я искал разные причины, что бы не опозориться со своими революционными идеями, придумывал причины, то мало кузнецов подготовленных к работе, то мало молотов, то мало руды с углем, но вот уже всё, дальше тянуть нельзя, пора разжигать печь.
Я отобрал самых толковых мужичков из общества кузнецов, тех, кто помогал мне без глупых вопросов и кривлянья рожи, привел всех к реке, мы разделись и зашли в воду, натерлись илом, помылись, а потом одевшись пошли к печи.
Наблюдать за процессом пуска печи собралось всё наше первобытно-общинное сообщество, абсолютно все, кто проживал сейчас в Полоцке, я толкнул речь как чебурашка, типа «…. мы строили, строили и наконец построили. УРА!», после чего махнул рукой и наказал загружать печь.
Засыпали 50 корзин угля, бревном утрамбовали, потом тридцать корзин руды, утрамбовали, а потом опять уголь 10 корзин, а потом 5 корзин руды, и так слой за слоем под самую горку печи, постоянно уменьшая количество угля и руды из-за того, что к верху топка печи уменьшалась.
Я проверил, и приказал разжигать огонь. Открыли маленькую дверцу внизу печи и насыпали на предварительно уложенные чурбачки горящие угли из горна, дождались когда чурбачки разгорятся, а потом закрыли поддувало и замазали глиной.
Ну вот пора, я махнул рукой.
— Давай!
По этой команде два мужика медленно пошли внутри колеса, приводя в движение кривошипный механизм привода мехов, печь загудела. Я заглянул в маленькое окошко где просматривался уже красный огонь, хорошо, ждем, волнуемся и наблюдаем, и делаем это до появления белого цвета в топке печи.
Время шло медленно, очень медленно, я постоянно бегал и заглядывал в окошко, переживал.
И вот оно, в нижнем окошке оранжевый огонёк постепенно превратился в белый цвет пламени. И возник законный вопрос, что делать? Ждать пока прогорит? Или уже прогорело и крица готова, ладно подождем, пусть уголь весь выгорит.
Подождали еще, люди бегали в колесе, воздух дул, а пламя все горело и горело. Я устал, как собака уже полдень, люди менялись на колесах, а я все сидел и ждал, за всё это время не выпил ни глотка воды, а пить то хотелось.
Поздно я догадался, что выше в печи нужно было сделать еще одно окошко, а, чёрт с ним, будем выгребать крицу.
— Все! — подал я команду — сбивайте дверку, берите копья, вытаскиваем крицу.
Сбили и офигели, это была не крица, это был монстр килограмм на сто, не меньше, мы с трудом её выковыряли при этом разворотив пол стены печи, и пока огромный кусок железа валялся на земле, его лупили молотами, стараясь разделить на более мелкие куски, которые сразу тащили в кузню и там сбивали в небольшие прямоугольные чурки. А я с помощником все это время сбивал наковальни, большие и малые, квадратные и с вытянутыми "рогами".
После того как была закончена уже шестая приличная наковальня, я начал делать большущий молот для механической кувалды.
Один здоровенный кусок, второй, здоровенный кусок, третий, четвертый, все это нужно превратить в прямоугольники. А теперь сделать углубления и сварить, пока не остыли. И вот я получил огромнейший молот килограмм на сорок для нашего колеса. Когда этот молот встанет на бревно то у меня появится первый полу механический молотобоец.
Через два часа, мы нарубили ещё несколько десятков маленьких кусков метала и всё, крица кончилась, голова уже ничего не соображала, а на земле лежала остывшая куча шлака.