Белый Волк
Шрифт:
— Нет, Вика! — Девушка схватила ребенка за руку. — Я тебя одну никуда не отпущу.
— Не нужно одну, — успокоил ее Еремей. — Я подожду внизу, пока вы отнесете покупки, а потом вместе пойдем встречать Вывея. Так совсем хорошо будет. И я не заблужусь, и Вика все своими глазами увидит.
— Хорошо, — кивнула Света. — Нам тут уже недалеко. Вон за той пятиэтажкой…
Ждать дам Варнаку пришлось не меньше четверти часа. Но зато Вика вместо ситцевого костюма и сандалет выскочила в джинсах и кроссовках, в джинсовой ветровке поверх маечки. Мама старательно подобрала ребенку спецодежду для
Вика ринулась вперед, к школе, остановилась у ограды. Громко закричала:
— Жужа, Жужа, ты где?!
— Он здесь, — ответил Еремей, отставший вместе со Светой на полсотни метров. Сейчас, в эти самые мгновения, он видел кареглазку сразу с двух сторон. Со спины — сам. Сбоку — из недавно остриженных кустов черноплодки. Он первым вышел вперед, встал недалеко от девочки, повернулся лицом к себе.
Это было невероятно странное ощущение — стоять, опираясь локтем на забор, и видеть, как это делаешь с удаления в сотню шагов, чувствовать свой слабый бензиновый привкус, дубоватый запах пота с едкой квасной примесью. Волк колебался, частью разделяя его любопытство и желания, частью опасаясь всех тех странностей и неожиданностей, что творились с ним этой весной. И тогда Варнак позвал его — сделав шаг вперед его лапами.
На миг Вывей выразил протест — остановил движение своей волей. Но потом все же уступил — не чужой воле, а своему любопытству и желанию, которое оказалось у них одно на двоих.
Еремей наконец увидел его: крупного ширококостного зверя, покрытого густой жесткой шерстью, причем на удивление светлой, почти седой. Похоже, переживания последних месяцев дались Вывею не так-то просто. Высокий плечистый двуногий в черных плотных штанах и кожаной куртке у волка тоже вызвал немалое удивление. Неужели это огромное существо было с ним единым целым полный месяц, неужели он смог поддержать его своими силами и не дать умереть?
Месяц… Кожа… Запах… Поскрипывание ботинок… Седая шерсть… Рост…
Они стояли напротив друг друга — но мыслили общими образами, общими понятиями и желаниями.
— Жужа, пришел! — подбежала девочка к зверю, обняла его за шею, и Варнак вполне ясно ощутил на себе ее дыхание и тепло щеки. — А мы твоего хозяина нашли. Ты теперь поедешь с ним?
Еремей почувствовал невыразимую нежность к этому существу. Последнему близкому существу в этом мире, что осталось рядом с ним. Нежность не свою, нежность волка — но теперь это чувство принадлежало и ему. В этой жизни он потерял почти все. Свою стаю, подругу, своих детей и свое логово. Он хотел сохранить рядом хотя бы эту двуногую малышку, что первая испытала к нему теплоту и относилась к нему, как к своему старшему сородичу. Она была последней его находкой в этом мире. Все остальное совершенно потеряло всякий смысл.
— Эк тебя проняло, — покачал головой Варнак. — Не нужно так отчаиваться. У тебя нашлась Вика, у тебя нашелся
— Дядя Рома, вы говорите с ним? Он понимает? — спросила Вика.
— Конечно, понимает, — кивнул Еремей. — Он как человек, только говорит так, что его не всякий услышать может. Например, он называет тебя повелительницей пломбиров. Интересно, почему?
— Ой… — Девочка оглянулась на маму.
— Дядя шутит, — улыбнулась Светлана.
— Почему шутит? Вика, что ты хочешь, чтобы Вывей сделал?
— Он умеет подавать лапу?
— Смотри… — Волк, даже без посыла со стороны Еремея, поджал одну из передних лап. — Ты хотела этого?
— Это дрессировка, — объяснила ей мама. — Умный пес.
— А чего бы такого он мог сделать, чтобы это не было дрессировкой?
— Ну, например, два раза обойти вокруг вас, тявкнуть и обойти еще раз в обратную сторону.
Волк двинулся вперед, неторопливо выполнил ее пожелание и вернулся к Вике. Та захлопала в ладоши и кинулась ему на шею:
— Жужа, ты самый умный в мире!
Надо сказать, восторг малышки вызвал в душе волка волну приязни. Или в душе Варнака? Он уже совершенно запутался, с какой стороны какие мысли и чувства всплывали в его сознании… В их сознании!
— А пройти задом наперед вокруг Вики?
Волк, ради девочки, исполнил.
— А сесть на задние лапы?
— Вы ему еще на дерево залезть прикажите, — не выдержал Еремей. — Это же не болонка! Сидеть на цирлах и подавать лапу он не умеет. Да и в математике выше интегрального счисления не тянет.
— Какое у собаки интегральное счисление? — уже возмутилась Света. — Она хоть один и два сама сложить сможет?
Вывей вытянул лапу и одним движением начертал цифру три. У женщины застряли слова в горле, Вика с восторгом снова кинулась волку на шею. Варнак задумчиво почесал в затылке:
— Вы не знаете, где тут таможня? Мне так объясняли, где-то в конце проспекта Гагарина. Мне там в магазин нужно заглянуть.
— За магазином «Строитель» она стоит, — растерянно объяснила Светлана. — За Типанова. Как вы это сделали?
— Это неважно.
— Подождите, как это… Вы ей давали какой-то знак? Или подвели меня к мысли задать вопрос с отрепетированным ответом?
— Фирма секретов не выдает! — сурово ответил Еремей. — Так как мне пройти к «Строителю»?
— Мы покажем! Мама, правда, мы поможем? Скажите, дядя Рома, а верхом на Жуже проехать можно?
Еремей даже не задумался с ответом. Он хорошо чувствовал, что Вывею возня с девочкой доставляет только удовольствие.
— Можно, — кивнул он.
Вика тут же полезла зверю на спину. Тот мужественно стерпел — как терпел подобные выходки от щенят, — после чего пошел спокойным шагом.
— Так куда нам к таможне? — в третий раз спросил Еремей.
— Отсюда направо, по проспекту.
Волк повернул в указанном направлении. Светлана с подозрением посмотрела на Варнака. Тот моментально вскинул руки.
— Как вы это делаете, Еремей?
— Волки понимают детей, я понимаю волков, дети понимают вас. Вы говорите, ребенок слышит, передает волку, волк передает мне. Потом он исполняет, я объясняю. Все просто.