Белый ворон
Шрифт:
К моему удивлению, Сабина не стала закатывать истерику, рассказывать о том, что по дороге на бал я заеду к какой-то не каменной бабе без весла, а безмолвно кивнула головой. Правильно, дорогая, тебе мой взрывной характер известен, начнешь что-то шептать, я тебе здесь такой карнавал могу устроить. Куда всем массовикам-затейникам, вместе взятым. Сразу не до балов станет.
– Поедете на твоей машине, – делаю жене еще один подарок и с ходу добавляю к нему крохотную капельку дегтя, – только за руль сядет Сережа.
Ко дню рождения Гарика все мои домашние получили скромные сувениры.
– Давай, дорогая, ты опаздываешь, – поторопил я, и Сабина, нежно поцеловав меня в щеку, как и положено верной жене, помчалась выполнять распоряжение супруга.
Оставшись в гордом одиночестве, я нацепил на себя маскарадный костюмчик, подогнанный по фигуре известным портным, и критически осмотрел себя в зеркале.
Идет, что и говорить, мне эта одежда, однако даже если бы она не слишком была к лицу, все равно пришлось бы нацепить именно ее. Казалось бы, всего лишь деталь, но именно деталям я всегда придавал особое внимание. В конце концов, сложенные воедино детали составляют картину в целом.
Вместо одеколона я щедро обрызгал себя коньяком, затем прополоскал им рот. Все, ребята, я готов, в конце концов вы же сами маскарад затеяли, какие могут быть претензии к поведению гостей, тем более к таким, чей характер вам хорошо известен.
Воха ждал меня возле машины. Я с сожалением посмотрел на свою верную “Волгу”, вздохнул и окончательно понял, как был прав Гарик, упрекая отца в том, что он ездит на этой машине, вместо того, чтобы пересесть в более престижную, подобно всем остальным. Прощай, “Волжана”, последний парад наступает.
– Давай, Андрей, – скомандовал я, и Воха вскинул автомат с глушителем, изрешетив заднюю дверь со стеклом. Ювелир, что и говорить, столько пробоин, а бензобак не пострадал.
– Поехали, – скомандовал я, садясь за руль искореженной машины.
К губернаторскому особняку мы добрались без особых приключений, машины с охраной остались за оградой, а я, предъявив приглашение, резко влетел во двор и затормозил возле входа в особняк.
К “Волге” тут же подскочил парень в почти студийной униформе, взял ключи и лишь затем увидел необычные для машины класса “Волга” прибамбасы в виде пулевых отверстий. Он тут же кивнул начальнику охраны, скучающему у двери с безразличным видом. Тот мгновенно отошел в сторону, пристально посмотрел на мою машину и бросился в глубь здания. Вперед, подтверждай переживания Коти, как на меня готовится покушение, тем более я слегка опоздал по весьма убедительной причине.
Сбросив плащ на руки мгновенно изменившейся в лице обслуги, я поднимаюсь по широкой мраморной лестнице и вхожу в зал.
Бал едва начался, а уже такой фурор, мысленно злорадствую, направляюсь к господину губернатору мимо мгновенно прекративших разговоры многочисленных гостей. Даже легкая музыка куда-то исчезла, потому что, чеканя шаг лакированными сапогами, на господина
Госпожа губернаторша явно в предобморочном состоянии, то ли слышала сообщение начальника охраны, то ли подумала, что я принес недобрую весть о коварных русских, развивающих победоносное наступление, идя в аккурат по моему следу.
– Ты что это себе позволяешь? – ласково улыбаясь, прошипел Константин Николаевич, упершись взглядом в главное украшение моего карнавального костюма.
– А что такое? – дышу коньяком в сторону хозяев дома. – Эта вещь чистая, между прочим.
– Какая вещь? Как ты… – начал было слегка краснеющий господин губернатор, однако кое-какие знания по части психологии не позволили мне выслушивать его нотации.
– Как какая, Константин Николаевич? Это же “Большой крест Германии”, мечта каждого собирателя. Их всего пятнадцать штук во всем мире! Ясно? Да, так вот, этот крест чистый. Не такой, как в коллекции штандартенфюрера, пардон, полковника Московского ГУВД… Пардон еще раз… Он уже генерал… Да, а его крест раньше принадлежал коллекционеру Захарченко, потом вору в законе Хриплому… Ой, мадам, прошу прощения, не поздоровался. Хайль!
После моего приветствия какие-то ряженые мгновенно окружили Константина Николаевича. Господин губернатор весьма деланно улыбнулся, взял меня за локоток и уволок со всеобщего обозрения за мраморную колонну.
– Ты это прекрати! – стал возбужденно воспитывать меня разжалованный в губернаторы бывший второй секретарь обкома. – Ты что себе позволяешь? Что случилось?
– А вы знаете? – капризно загунявил я, расширяя глаза до пределов природной возможности.
– Знаю, знаю, – торопливо произнес Константин Николаевич, – но ты успокойся… Сегодня же спрячься, а я сам разберусь в ситуации.
– Господин губернатор, – капризно замечаю в ответ. – Выжил, можно сказать, чудом. Но меня… Все равно найдут… Как остальных…
– Успокойся, – ободряет гостя хозяин дома. – Я же тебе сказал – все будет в порядке.
– На вас вся надежда! – с явной издевкой бросил я. – В прошлый раз то же самое говорили!
Господин губернатор снова начал багроветь. Не привык, когда с ним так беседуют. Что поделаешь, у пьяного на языке все на ум приходящее, это давно известно. Успокоил он меня, нечего сказать, сколько его знаю, кроме “все будет хорошо”, ничего не гарантирует всем подряд в течение двух десятков лет.
– Ты чего фашистом вырядился? – похоже мой карнавальный костюм вызвал у господина губернатора куда большую озабоченность, нежели очередное покушение на убийство в его вотчине.
– Не фашистом! – твердо ответил я, слегка пошатнувшись. – А нашим разведчиком Штирлицем. Все в полном соответствии… Господин губернатор, вы видите вон того типа, беседующего с моей женой? Чуть левее, морда у него перекошенная…
– Думаешь, я не знаю? – мне показалось, что по губам господина губернатора проскользнула легкая усмешка. – Мне доложили. Да, твой отпрыск весь в папу. Малыш еще, но довел Вергилиса до сердечного приступа… Теперь ты за это дело взялся? На мне отыграться решил?