Белый ворон
Шрифт:
– Здоров будь, барин, – пророкотал густым басом Челнок, усаживаясь в кожаное кресло.
– И тебе привет, добрый молодец. Только учти, бар в семнадцатом резать стали. И до сих пор этот процесс никак не остановится. Многим из тех, кто в баре рвется, зачастую становится тошно жить. Потому, молодец, именуй меня как-то по-другому. Я – человек суеверный.
– Слушаюсь, командир, – бабахнул басом по моим барабанным перепонкам Челнок.
– Тогда слушай. В приемной сидит женщина. С этой минуты она под охраной твоей команды. Завтра ее муж покидает дом родной, устроишь
– По какой системе обеспечить прикрытие? – гораздо тише спросил Челнок, и я понял, что теперь передо мной сидит не легендарная личность, прославившаяся своими туристскими подвигами, а капитан войск особого назначения Афанасьев. Человек долга и чести, снявший погоны по собственному желанию, несмотря на уговоры руководства возглавить спецподразделение “Сириус”. Челнок стоял на страже своих убеждений еще тверже, чем на земле Малайзии: настоящий офицер дважды не присягает. Именно это обстоятельство сыграло решающую роль в моем решении пригласить Афанасьева на работу, тем более, что присяги на верность мне не требуется.
– Значит так, ликвидатор, – подобно Челноку понижаю голос. – Это тебе решать. И учти, на вас вполне могут обрушиться менты.
– Против них я не могу применять спецсредства, – то ли спросил, то ли скомандовал сам себе Челнок.
– Еще как можешь. В форме ты их не увидишь, а потому действуй решительно. Долби их, пока удостоверения из-за пазухи не успеют выхватить – это в конце концов твоя работа. Тем более, ты заключишь официальный договор с фирмой “Олли”, которая попросила защиты от гнусных рэкетиров в охранном агентстве с невинным названием “Снежинка”.
– Я должен поставить в известность Рябова?
– Обязан.
– Кто наехал на людей?
– Гусь. Вопросы по нему есть?
Челнок отрицательно качнул головой и, с легкостью подняв свое стодвадцатикилограммовое тело из кресла, отправился к двери мягкой кошачьей походкой.
14
Как и следовало ожидать, наказание за решение обрушилось очень быстро. Рябов назначил встречу в моем собственном доме, куда я стараюсь попадать как можно реже. Моя милая супруга как-то вполне справедливо подметила: переночевать несколько ночей кряду в нашем фамильном гнездовье – один из самых грандиозных подвигов, на которые способен ее муж.
С опаской войдя в холл, я увидел своего наследника, сидящего верхом на Трэше. Гарик тянул собаку за уши вверх, однако, несмотря на его старания, овчарка, подобно вертолету, не взмыла в воздух, а продолжала покорно терпеть игрища этого мелкого исчадия ада. Но стоило собаке заметить меня, как она тут же оскалилась, щелкнув громадными рафинадного цвета клыками.
Распахнув плащ, я медленно отступил к приоткрытой двери, судорожно перебирая всевозможные варианты к отступлению, расстегивая на всякий случай фиксатор плечевой кобуры. Трэш неуловимым движением сбросил с себя седока и вздыбил шерсть на загривке. Присев на ковер, Гарик не без удовольствия заметил:
– Папуля, он тебе сейчас трахалку оборвет.
– Не дождешься, – отвечаю любимому сыночку,
– Не успеешь, – хотя я не вижу выражения лица Гарика, но понимаю, что на нем разлита сладострастно-гадостная улыбка.
Наш поединок завершился самым невероятным образом, благодаря появлению хозяина дома. Завидев Педрилу, Трэш тут же поджал хвост, опустил шерсть на загривке и, спрятав свои оскаленные клыки, бочком прошмыгнул мимо меня во двор. Клянусь всем, что для меня дорого, в этот момент выражение морды волосатого аспида было точно таким, как у Гарика. Реакция не раз спасала мне жизнь и в более запутанных ситуациях; пристально следя за Педрилой, я медленно оттянул задник левого туфля с помощью носка правого и тут же резким движением послал обувь в персидского выродка. Педрило успел среагировать на мою атаку, мгновенно взвившись в воздух с места, и туфель угодил в Гарика.
Рев моего сына был таким, словно в него попал не легенький мокасинчик, а двухпудовая гиря. Этот вопль был чересчур громким даже для моего уютного дома; Гарик сумел напугать не кого-нибудь, а самого Педрилу. Издав гнусный вой, кот помчался на второй этаж. Мой наследник, продолжая нагнетать децибелы, катался по полу с таким остервенением, словно ему, как минимум, оборвало обе ноги.
Вряд ли я ожидал сам от себя, что в такой критической ситуации превращу арию Гарика в самый настоящий дуэт. Однако стоило увидеть перед собой страшную зеленую маску, я невольно вскрикнул, отскочив по-педрильски в сторону.
– Ты, что, нас точно решил в гроб загнать? – поперла на меня благоверная, замаскированная кремом под английский газон, потряхивая бигудями в такт наступательному движению. – Утренней разминки с обувью тебе недостаточно?
Гарик тут же перестал корчиться в предсмертных судорогах и закрыл рот, прислушиваясь к монологу своей ненаглядной мамочки.
– Совсем взбесился? Что у тебя произошло, если вдруг домой заявляешься второй день подряд? Наверняка не пришлось сегодня к какой-то сучке сбегать…
– Вот именно, – живо подключился к разговору тяжелораненый.
Сабина пристально посмотрела в сторону Гарика, и тот снова забился в падучей.
– Дорогая, – как можно спокойнее говорю ей, – мне кажется, что нам пора развестись.
Обычно после этих слов Сабину начинало трясти и она сходу закрывала рот, улетая со скоростью торпеды в свои апартаменты. Сегодня моя вторая половина повела себя несколько иначе.
– Тебя снова вызывают в школу, – не прореагировала на страшную угрозу жена.
– Сама пойдешь. У меня других дел полно.
– Меня им вызывать надоело, – отрезала Сабина. – Кто недавно клялся, что будет заниматься ребенком? Пистолет он ему подарил – вот и все воспитание.
– Разве я отказываюсь? Кстати, Рябов пришел?
– Нет, – отрезает жена, и я невольно замечаю, как Гарик, перестав издавать скулящие звуки, потихоньку улетучивается из холла.
– Хорошо, дорогая. Я займусь этим сегодня же.
– Обедать будешь?
– Нет. Я поговорю с Гариком, позовешь, когда придет Сережа.