Бенефис мартовской кошки
Шрифт:
– Да? Здорово, – зачирикала девушка, – ну прикол!
– А что прикольного?
– Тут у меня вся ваша подборка лежит!
– Очень приятно.
– Ремонт делала, – бесхитростно болтала Настя, – у вас такое полезное издание! Столько гениальных идей! Кое-что слизала!
Я ухмыльнулась. Давно мне так не везло, надо же, какой удачный выбрала предлог для знакомства!
– Нам очень приятно…
– Ой, а как вас зовут? Если Катя Дробот, то просто сойду с ума!
– Угадали, именно Катя Дробот!
– Ой, – заверещала Настя, – ну расскажу девкам,
Она бурно восторгалась минут пять, потом, слегка остыв, спросила:
– А от меня вам что надо?
– Тут мне шепнули на ушко, что вы только-только закончили ремонт?
– Ага, вчера въехала.
– Можно прийти посмотреть?
– Потом напишете в журнале?
– Конечно, душенька, очень хорошо получится, то, что вы наша читательница, сделает мой материал особо интересным.
– Когда придете?
– В любое удобное для вас время, могу прямо сейчас.
– Конечно, – завизжала Настя, – собирайтесь. Ради такого случая отброшу все дела, черт с ними, с занятиями, пишите адрес.
На лотке у метро я купила один из номером журнала и, сев в вагон, принялась просматривать «Наш дом и сад». Надеюсь, они не дают перед статьей фотографии корреспондентов, сделавших материал. Пролистав глянцевые роскошные страницы, я успокоилась. Никаких портретов борзописцев нет, а госпожа Катя Дробот описывает квартиры знаменитостей. Надеюсь, сумею хорошо сыграть роль рафинированной дамочки, зажимающей двумя пальчиками носик при виде нормального дивана с гобеленовой обивкой.
Настенька, распахнув дверь, затарахтела, словно погремушка:
– Ой, я такой вас и представляла! Именно брюнеткой, блондинки-то не в моде, белые волосы выглядят пошло, я сама перекрасилась недавно, правда здорово?
На мой взгляд, иссиня-черные волосы совершенно не подходили к ее простоватому, круглому личику в конопушках, но не говорить же об этом глупой девице? Поэтому я мило улыбнулась:
– Вы выглядите сногсшибательно.
– Ой, – закатила глаза хозяйка, – умоляю, давайте на «ты», мне кажется, что знаю вас много-много лет…
– С удовольствием, можешь мне не «выкать», мы же подружки!
– Суперски! – взвизгнула девчонка. – Ну наши умрут, когда расскажу! Катя Дробот в моей квартире! И откуда только узнали про ремонт, а?
– Слухом земля полнится, – многозначительно закатила я глаза. – Ну, показывай красоту.
Следующий час Настя водила меня по довольно просторной трехкомнатной квартире, захлебываясь от радости.
– Эту идею взяла из вашего журнала, а эту из твоей статьи…
Я кивала, чувствуя, как к горлу подступает тошнота. На мой взгляд, жить в такой квартире неудобно. Больше всего она напоминала стенд в мебельном магазине, красиво, даже шикарно, но неуютно. Все тут было сделано для чужих, напоказ. Кухня объединена со столовой, но вместо нормального стола и хороших стульев красовалась длинная доска на высоких ножках и неудобные табуретки с крохотными плетеными сиденьями. Может быть, кое-как приладившись на колченогих табуретках, и можно наспех выпить кофе, но спокойно пообедать не получится. Диван отсутствовал,
Когда мы добрались до спальни, Настя ткнула пальцем в кровать:
– Прикольная, да? Из Испании выписала.
Я оглядела абсолютно круглую лежанку, покрытую черным мехом неизвестного животного.
– Стильно. Только тесно.
– Да ты чего, – засмеялась Настя, – я по ней перекатываться могу.
– А муж где уляжется? Все-таки мне кажется, вдвоем удобней на стандартном матрасе, прямоугольном.
– Круглая модней, – не сдалась Настя.
– Не забывай, что девиз нашего журнала «Модное в удобном», супружеская спальня…
Настя замахала руками:
– Я не замужем.
– Скоро выйдешь.
– Нет, никогда!
– Отчего так?
– Ты любишь кофе?
– Только молотый «Лавацца Оро», растворимый не употребляю и тебе не советую.
– А я сама пью «Лавацца», – радостно возвестила хозяйка, – может, передохнем?
В столовой я еле-еле взгромоздилась на плетеную табуретку и, чувствуя, как жесткая солома врезается в то место, которое не принято вслух называть в обществе, поинтересовалась:
– Чем же тебе мужчины не угодили? Почему не хочешь замуж? Только не говори, что с твоей модельной внешностью испытываешь дефицит кавалеров.
Я давно заметила, лесть великолепное оружие. Скажите бабушке, которая гуляет в садике с ребенком: «Как дочка на вас похожа», и пожилая женщина живо зачислит вас в подруги.
Работая репетитором, я частенько использовала одну уловку. Когда родители принимались тревожно спрашивать: «Ну, как там наш?» – я делала серьезное лицо и отвечала: «Должна сказать абсолютную правду. Ваш Ванечка очень талантливый, неординарный мальчик, послушный, организованный…»
Как правило, когда дети заканчивали школу, мы расставались со слезами. Ванечка и его родители вполне искренне говорили:
– У нас никогда не было такой учительницы, мы вас очень любим.
А все дело только в том, что я не ругала учеников, а хвалила. Разве Ванечка лучше поймет французский, если бить его лицом о письменный стол? Жаль только, что большинство школьных учителей полны воспитательного энтузиазма и педагогической злобности. О редких личностях, которые любят своих учеников, люди вспоминают потом всю жизнь. Услышав про модельную внешность, Настя выпрямила спину, потом откинула крашеные патлы с простоватого личика с маловыразительными глазками и с чувством произнесла:
– Все мужики козлы! Ты сама замужем?
– Нет.
– Вот видишь!!!
– Но я старше тебя в два раза и, между прочим, четырежды бегала в ЗАГС, пока сообразила, что лучше жить одной.
Настя повертела в руках крохотную чашечку.
– Вот и мне лишь уроды попадаются! Знаешь, кто мой папа?
– Конечно, Зиновий Полищук.
– Верно, многим охота его денежками попользоваться.
– Может, ты ошибаешься? Вдруг кавалеров привлекают не его миллионы, а твоя красота, ум и очарование? Отчего ты не веришь в любовь?