Бенита
Шрифт:
Несколько времени Бенита молчала. Негодование наполняло ее, блестело в ее глазах. Она внезапно обернулась к Джекобу, который сидел, покуривая трубку и наслаждаясь смущением отца и дочери.
– Как вы осмелились говорить так с нами, – сказала она вдруг севшим голосом. – Как смеете вы, трус?
Слыша в ее голосе презрение и гнев, он на мгновение смутился, потом оправился и приготовился возражать с видом человека, предвидящего борьбу, от исхода которой зависит его дальнейшая судьба.
– Не сердитесь на меня, – сказал он, – я не могу выносить этого. Мне больно
– Потому что вам кажется, будто благодаря мне вы отыщете клад, о котором грезите днем и ночью, мистер Мейер.
– Да, – быстро прервал он, – потому что в вас я найду сокровище, о котором грежу днем и ночью, и потому, что это сокровище сделалось необходимо для моей жизни…
Бенита быстро повернулась к отцу, который раздумывал о значении слов Джекоба, но раньше, чем заговорил старик или молодая девушка, Мейер провел рукой по лбу, точно во сне, и продолжал:
– О чем я говорил? Клад… да, бесценный клад из чистого золота, который лежит до того глубоко, что его необыкновенно трудно отыскать и овладеть им; да, я говорил о бесполезно зарытом кладе, который принес бы столько радости и блеска нам обоим, если бы только до него можно было добраться. Тогда я стал бы пересчитывать его всю жизнь, монета за монетой, кусок за куском…
Он снова помолчал немного, потом продолжал:
– Мисс Клиффорд, вы вполне правы. Я потому решился сделать вас пленницей, что, как сказал старый Молимо, золото принадлежит вам, и я хочу его добыть. Но мне кажется, его нельзя найти, ведь я работал так усердно, – и он посмотрел на свои покрытые рубцами руки.
– Именно так, мистер Мейер, его нельзя найти, и потому лучше отпустите нас к макалангам.
– Нет, есть способ добыть его, есть способ… Вы знаете, где лежит золото, и можете сказать мне это.
– Если бы знала, я тотчас же указала бы вам место, где зарыт клад, мистер Мейер, потому что тогда вы достали бы его, и ваш союз с отцом распался.
– Нет, раньше пришлось бы разделить клад до последней унции, до последней монеты! Только прежде… прежде всего вы должны мне показать его, как обещаете… Вы можете сделать это.
– Как, мистер Мейер? Ведь я же не волшебница.
– Нет, волшебница. Раз вы дали мне обещание, я скажу вам, каким образом выполнить это. Слушайте меня оба. Я знаю многие тайны и по вашему лицу угадал, что у вас есть особый дар… Дайте мне заглянуть в ваши глаза, мисс Клиффорд: вы тотчас же заснете спокойным, тихим сном и, не просыпаясь, без малейшего вреда для себя, увидите, где скрыто золото и скажете нам.
– Я не понимаю вас, – прошептала Бенита.
– А я понимаю, – сказал Клиффорд. – Вы хотите загипнотизировать ее, применить к ней месмеризм, как тогда к зулусскому вождю?
Бенита хотела ответить, но Мейер не дал ей говорить.
– Погодите, – сказал он, – не отказывайте мне. Вы одарены чудной способностью ясновидения, удивительной, редкой способностью. Неужели вы будете так себялюбивы, так жестоки, что откажете мне в моей просьбе,
– О, – ответила Бенита, – я отказываюсь отдать свою волю в руки какого-либо живого человека, а меньше всего в ваши руки, мистер Мейер!
С жестом отчаяния Джекоб взглянул на ее отца.
– Вы не можете убедить ее, Клиффорд?
– Нет, – ответил Клиффорд, – не могу, да если бы и мог – не захотел бы. Бенита права, я тоже ненавижу все странное, сверхъестественное. Если мы не можем найти золото без таких средств, нам нужно оставить его в покое, вот и все.
Мейер отвернулся, чтобы скрыть свое лицо, потом снова посмотрел на отца и дочь и мягко, кротко сказал:
– Кажется, я должен подчиниться вашему решению. Но скажите, мисс Клиффорд, не желая подчиняться какому-либо живому человеку, вы включили в число этих людей и вашего отца?
Она отрицательно покачала головой.
– В таком случае, позволите ли вы ему попробовать вызвать в вас месмерический сон?
– О, конечно, если этого ему захочется, – сказала Бенита, смеясь, – но я не думаю, чтобы опыт оказался удачным.
– Хорошо, завтра увидим. Теперь же я, как и вы, устал. Я отправлюсь спать на свое новое место подле заваленного прохода к лестнице, – многозначительно прибавил он.
– Почему ты так противишься всему этому? – спросил Бениту отец, когда Мейер ушел.
– О, – ответила она, – разве ты не видишь, не понимаешь? В таком случае, трудно объяснить тебе все, но я скажу… Сначала мистер Мейер хотел только золота, теперь он во что бы ни стало задумал жениться на мне. А я его ненавижу. Именно поэтому я и бежала… Я много читала о месмеризме, и – кто знает? – если я раз позволю ему подчинить мой.ум, может быть, продолжая ненавидеть его, я превращусь в его рабыню.
– Да, понимаю, – сказал мистер Клиффорд. – Ах, зачем, зачем я привез тебя сюда? Право, было бы лучше, если бы я никогда больше не встретился с тобой!..
На следующий день приступили к опыту. Мистер Клиффорд попробовал месмеризировать свою дочь. Все утро Джекоб, как оказалось, практически знавший это сомнительное искусство, старался передать старику нужные сведения. Во время урока Мейер рассказал Клиффорду, что в былые дни он имел большую силу в этой области и в течение короткого времени пользовался ею как профессиональный месмеризатор, но бросил это занятие, так как, по-видимому, оно вредило его здоровью. Клиффорд заметил, что прежде он никогда не рассказывал об этом.
– О многом я не рассказывал вам, – возразил Джекоб с легкой таинственной улыбкой. – Вот, например, однажды я месмеризировал вас, хотя вы этого не знали, и поэтому-то вы всегда исполняете мои желания, кроме тех случаев, когда подле вас ваша дочь: ее влияние на вас еще сильнее моего. Клиффорд пристально посмотрел на Джекоба.
– Немудрено, что Бенита не хочет позволить вам усыпить ее, – отрывисто спросил он.
Джекоб понял свою ошибку.
– Вы легковернее, чем я думал, – сказал он. – Как я мог месмеризировать вас без вашего ведома? Я пошутил.