Бенвенуто Челлини
Шрифт:
Но не тут-то было, судьба уже ухватила Бенвенуто за полу — «Аннушка уже масло на рельсы пролила». Заключенный Распуччи придумал месть и сделал на Бенвенуто донос. Я не знаю, в письменной или устной форме, но он заявил, что его хозяин вор. Суть доноса такова: Распуччи работал с Бенвенуто много лет и знает, что он очень богатый человек. Состояние мастера оценивается в 80 тысяч дукатов, а большая часть богатства — это украденные у церкви драгоценные камни. Воровство произошло тогда, когда папа Климент VII прятал церковную казну в замке Святого Ангела в 1527 году.
Доказательств этому не было никаких, и, может быть, делу не дали бы ход, если бы не внебрачный сын папы Павла III — Пьеро Луиджи Фарнезе. Мы уже встречались с ним на этих страницах в истории со слугой, который хотел жениться на дочери убитого Помпео.
Бенвенуто арестовали 16 октября 1538 года. Он пошел прогуляться после работы, вышел на страда Юлиа, на углу Кьявики Креспино де'Бони со своей стражей подошел к нему и сказал:
— Бенвенуто, ты пленник папы.
Зловредные звезды посмеялись второй раз. Помня о мистических силах, которые руководят его судьбой, Бенвенуто пишет: «Арест произошел на том самом месте, где я убил Помпео».
Нравственность в эпоху Возрождения
После прочтения этой главы читателю надлежит определить, насколько справедливы потомки, обвиняя Бенвенуто Челлини в безнравственности. А. Ф. Лосев: «В этом бурном развитии индивидуалистических страстей и в этом стихийном самоутверждении человеческой личности в эпоху Ренессанса для нас чрезвычайно много близкого, симпатичного и даже родного». Гуманисты провозгласили гордого, умного, образованного человека, свободного от всяких пут, средневековых религиозных предрассудков и условностей. Ах, это сладкое слово «свобода»! Свобода от чего? Да от всего! В наше время свобода — это прежде всего возможность высказать свое мнение, это свобода поступка. От каких же пут и условностей освободили себя гуманисты? Здесь много можно говорить, но между делом они освободили себя от понятия «нравственность».
И опять вспомню Канта и звездное небо. Современная наука началась с Коперника, Джордано Бруно и Галилея. Что касается «нравственности внутри нас», то кажется, что про нее не просто забыли, а ее словно и не было никогда. Десять заповедей, семь смертных грехов — вот катехизис Средневековья. Все пошло прахом — убивали, воровали, грабили, желали жен ближнего своего, а также жилья этого ближнего и его рабов, и рабынь, пьянствовали и обжирались, были завистливы, гневливы и при этом необычайно горды, прямо как во всей известной цитате Горького: «Человек — это звучит гордо!» Поэтому писать об утерянной в Возрождение нравственности тяжело и горестно.
Понятно, что эпоха Возрождения, к которой мы все относимся с величайшим вниманием, почтением и любовью, разобрана теоретиками искусства и философами по нитке. Я думаю, что количество безобразий, учиненных «населением», более-менее постоянно во времени, за исключением войн, революций и «вдруг обретенной свободы».
Нельзя сказать, что падение нравов коснулось всего народа. Труженик занят по горло, ему бы деньги заработать и семью содержать. Как жил и развлекался средний класс — читай «Декамерон». Основой общества служила семья, во главе которой стоял отец — хозяин. До Фомы Аквинского женщина приравнивалась к «вещам, необходимым мужчине для продолжения рода», в эпоху Ренессанса она приобрела относительную свободу, но «установку» святого Иеронима помнили твердо, а он считал, что женщина суть «врата демона, путь вероломства, жало скорпиона».
Обычно состоятельные семьи имели большое количество обслуги, чаще всего это были женщины. С удивлением узнала, что в Италии в ту пору существовала работорговля. Рабов, в основном рабынь, привозили из Северной Африки, с Востока, из Крыма и Руси. Рабыня целиком зависела от воли хозяина, но и положение служанки из местных было не лучше. Помимо хозяйственных работ, они должны были удовлетворять сексуальные нужды и хозяина, и его сыновей. Естественно, появлялись внебрачные дети. Как ко всему этому относится хозяйка дома? Терпит.
В городах процветала проституция. Во времена Данте проституткам предписывали селиться в пригородах, на удалении от храмов и монастырей. Если проституцией занимались внутри города, девиц по закону могли наказать плетью или выжечь каленым железом клеймо на правой щеке. Но после 1350 года уже строили коммунальные бордели, с которых брали налог. Потом наступила «сексуальная революция», когда жены почтенных горожан занимались проституцией в домах терпимости — и заработок,
Свобода от правил морали коснулась в основном богатой и образованной части общества во главе с папой и верховной властью городов. Подлинная жизнь этой части общества отражена в документах, хрониках, опросных и пыточных листах, а также в литературе, легендах и мифах. Миф сродни сплетне, было не было, но на пустом месте он не возникает, нужна предыстория. Пример горожанам давала церковь, начисто забыв, что ее первостепенная забота печься о нравственности прихожан.
Самой мне трудно осилить эту тему, мне могут просто не поверить, поэтому я буду все время ссылаться на безусловного авторитета в этом вопросе — А. Ф. Лосева: «Всякого рода разгул страстей, своеволия и распущенности достигает в возрожденческой Италии невероятных размеров. Священнослужители содержат мясные лавки, кабаки, игорные и публичные дома, так что приходится неоднократно издавать декреты, запрещающие священникам «ради денег делаться сводниками проституток», но все напрасно. Монахини читают «Декамерон» и предаются оргиям, а в грязных стоках находят детские скелеты как последствия этих оргий. Тогдашние писатели сравнивают монастыри то с разбойничьими вертепами, то с непотребными домами. Тысячи монахов и монахинь живут вне монастырских стен. В Комо вследствие раздоров происходят настоящие битвы между францисканскими монахами и монахинями, причем последние храбро сопротивляются нападениям вооруженных монахов. В церквах пьянствуют и пируют, перед чудотворными иконами развешаны по обету изображения половых органов исцеленных этими иконами. Францисканские монахи изгоняются из города Реджио за грубые и скандальные нарушения общественной нравственности, позднее за то же из этого же города изгоняются и доминиканские монахи». Страшновато, прямо скажем.
Рыба, как известно, портится с головы. Папы не только смотрели на эти безобразия сквозь пальцы, но и сами развлекались «по полной».
«Папский двор стал одним из наиболее притягательных центров для гуманистов», — пишет энциклопедия, но каждый из пап относился к движению по-своему. Например, при Николае V почти все представители гуманизма находились у него на службе, этой же линии придерживался его преемник Пий II. Не так себя вел папа Павел II: он не признавал республиканский способ правления, при нем некоторые представители Возрождения попали в руки инквизиции и были подвергнуты пытке. Но уже при Сиксте IV, Александре VI, Юлии II и Льве X «расцвели все цветы» и в живописи, и в скульптуре, и в литературе, и в философской мысли. Именно в этот время нравственность опустилась до нуля.
Тон в порочном поведении задавал сам папский двор. Имя папы Александра VI (1492–1503) в миру — Борджиа. Его незаконный сын Чезаре Борджиа, отважный воин, дипломат, интриган и убийца, послужил для Макиавелли прообразом героя его «Государя». Сам папенька был крайне неразборчив в средствах, с помощью которых устранял соперников и увеличивал богатство папского дома. В дело шли яд, наемные убийцы, конфискация имущества, оговоры, доносы. Развлечения папского двора приводят в оторопь. При дворе папы Александра VI жил немец Иоганн Бухард, который вел «Дневник». В «Дневнике» Бухард не давал оценок, он просто добросовестно, изо дня в день, записывал все, что представало его взору. «Дневник» первый раз был издан в 1803 году, некоторые особенно пикантные места были вымараны цензурой. Но, как известно, «рукописи не горят», запрещенный текст все-таки со временем попал в печать. Вот некоторые выдержки: «В последнее воскресенье октября месяца, вечером, ужинали с герцогом Валантинуа (так Бухард называет Чезаре Борджиа — по имени его герцогства). В его покоях апостольского дворца находились пятьдесят добропорядочных блудниц, именуемых куртизанками, которые после ужина плясали со слугами и другими, там находившимися, сперва в одеждах, а потом обнаженные. После ужина поставили на пол обыкновенные настольные канделябры с зажженными свечами, а перед канделябрами разбросали по полу каштаны, и куртизанки собирали их, шагая через канделябры, с голыми ногами и руками. Папа, герцог и Лукреция присутствовали и наблюдали это. Наконец, были выставлены подарки, шелковые плащи, башмаки, шляпы и прочее для тех, кто согласно приговору присутствующих больше познает вышеозначенных куртизанок, что было произведено тут же во дворце, и победителям розданы были награды».