Бенвенуто
Шрифт:
Словом, портрет прилетел в Шереметьево вместе с Евгением, а рама — нет.
В Москве уже все было как по маслу: Евгений прошел таможню, оформил временный ввоз и вышел к нашим. Там его уже ждали. Бесполезную для французов пустую раму, якобы «потерянную» вчера, «Аэрофлот» привез в Москву на следующий день. Со злости «оборотни» раму сломали. Причем сломали в таком месте, которое вряд ли могло пострадать по естественным причинам.
Когда эта пустая рама прибыла в Москву, на нее накинулась российская таможня со всей суровой серьезностью и никак не хотела отдавать. Ведь Евгений уже улетел из страны, проведя в Москве
Тем не менее с грехом пополам, преодолев жуткие бюрократические препоны, наши люди раму в конце концов растаможили.
Я встретил все это со смехом, потому что в крайнем случае мы успевали заказать новую, в Москве со срочностью исполнения заказов нет никаких проблем, — чай, не Франция.
Таким образом, большая часть задач была решена. Картина в Москве, и даже с рамой, которую быстро починили. Выставочный зал готов, и в среду гости увидят Бенвенуто. Однако оставалась еще одна серьезная проблема: как нам с женой приехать на открытие выставки, если у нас нет паспортов?
После всех этих событий и преодоленных сложностей я просто отказывался верить, что мы не сможем попасть на открытие, и отчаянно искал выход из создавшегося положения, пока наконец мои знакомые из Москвы не посоветовали обратиться за справкой для возвращения в консульство в Марселе.
Эти документы заменяют паспорт на одну поездку и позволяют вернуться домой, в Россию. Не имея другого выхода, я позвонил в южное консульство РФ, с которым у нас уже несколько лет как не складывались отношения.
Предыдущий консул, господин Гр-в, был малопригодным для своей должности человеком. Поэтому я ожидал привычных хамоватых грубостей по телефону, стояния в жутких очередях, чтобы попасть на прием с девяти до двенадцати, и прочих «прелестей», которые расцвели в Марселе при консуле Гр-ве.
Однако новый дипломат оказался на удивление милым и готов был принять меня в любое время. Нам требовалось только привезти с собой в Марсель справку из полиции, что наши паспорта утеряны или украдены, пару фотографий и ручательство двух граждан России, которые подтверждают, что знают нас как граждан РФ.
Я начал действовать немедленно.
Французский полицейский участок в Мужане отказался выдать нам справку о «потере» документов. Жандармы просто сказали, что к ним все время приходят какие-то люди и просят справки. А они не дают.
Жандармы этого околотка наладились говорить посетителям: «Вам на самом деле справка не нужна». Вот и всё. Что тут сделаешь?
Пришлось получить эти самые справки в другом околотке.
Завершить начатое со справками на руках было уже нетрудно, и во второй половине дня в понедельник я приехал в консульство. Там молодой улыбчивый консул быстро оформил мне документы на всех членов нашей семьи, причем сделал это во внеурочное время.
Вот так во вторник к ночи, буквально за несколько часов до открытия выставки, мы прилетели в Шереметьево всей семьей. Нервы у всех нас были измотаны французскими «чертями» и буквально звенели как струны. Поэтому возвращение домой, в Россию, было для нас самым настоящим счастьем.
В новом терминале «Е» аэропорта Шереметьево почти не бывает очередей на паспортный контроль. К тому же люди там (пограничники) всегда обаятельные и приятные.
Именно в этот раз у всех нас
Наши справки проверили очень быстро, и вскоре мы смогли выйти в зал, где нас уже встречали. Дочь не смогла сдержать эмоции и расплакалась.
В среду выставка открылась с большим успехом. Замечательные гости, крупнейшие бизнесмены России, послы с супругами, видные политики, коллекционеры и много-много друзей.
Прессы было мало, вернее, почти не было. Это, с одной стороны, недоработка пиар-агентства, занимающегося выставкой, а с другой стороны, нам с Ириной и гостям это было на руку. Приглашенные люди могли спокойно все осмотреть, и роскошный фуршет прошел в непринужденной обстановке.
Наш Бордовый зал был погружен в сумрак. Единственный узкий луч света с высокого потолка выхватывал из тьмы лицо Бенвенуто.
У некоторых зрителей, как они потом рассказывали, от напряжения и мощи работы гениального художника по спине бежали мурашки.
У стены, противоположной портрету, стояли две большие стойки с компьютерными экранами «тач-скрин». Вся полезная информация о портрете, экспертизы и картинки были загружены туда, и вокруг экранов постоянно толпилась публика.
Да и вообще, зал, погруженный в полумрак, постоянно был полон. Я тоже почти постоянно находился в зале, едва различая в сумраке в толпе своих друзей и важных знакомых.
Появление Челлини сначала было встречено работниками музея со скепсисом, но как только он занял свое место на стене, все сомнения развеялись как дым. Экскурсоводы говорили мне потом, что не могут находиться рядом с ним более десяти минут. Сила портрета огромна, что особенно заметно, когда перед ним публика.
Это был успех.
Никто из огромного количества гостей не знал, какой путь нам пришлось пройти. История слишком длинна и необычна, как же рассказать ее в двух словах?
Мы принимали поздравления, а зал просто ломился от публики.
Выставка длилась в течение двух месяцев. Наш неистовый Бенвенуто впервые экспонировался, и произошло это странно, в чужой для него, неведомой России.