Беня. Сборник рассказов
Шрифт:
О, Канада! Девушки с голыми животами и стриптиз-бары! Нудистский пляж на берегу озера Онтарио! Видеосалоны для взрослых! Но при всем при этом, к удивлению Вадима Анатольевича, оказалось, что здесь не очень-то и покобелируешь. Уральские приемчики не работали. Стерильные канадки их не понимали, и, как он догадался, не только из-за его чудовищного английского. А все новые русскоговорящие знакомые были уже немолоды и являли собой нерушимые супружеские монолиты.
Могучий ядерный реактор любвеобилия, которым природа наградила Вадима Анатольевича, начал перегреваться без привычной нагрузки и достиг бы взрывоопасной кондиции, если бы не Ирина Васильевна…
Сначала,
Ирина Васильевна буквально купалась в любви. Она расцвела, похорошела и все время улыбалась.
Наступила осень. Начало октября выдалось просто сказочное. В России это время называют "бабьим летом", а в Канаде – тоже «летом», но уже "индейским".
Тренировочные полеты бесчисленных гусиных косяков, буйство огненных красок опадающей листвы, неправдоподобно голубое небо.
Это была самая лучшая осень за все тридцать шесть лет их совместной супружеской жизни. Мощно и ровно гудел ядерный реактор. Вадим Анатольевич даже начал писать стихи, и одно из них было напечатано в русской газете с набранным курсивом кратким посвящением: "Моей Ирине". Там были такие строки:
Да, многих я знавал,Но ты их всех затмила…Простодушная Ирина Васильевна ничего не поняла и подумала, что это литературная гипербола, введенная в текст для придания ему большей художественной выразительности.
И все-таки годы взяли свое. Лихая безостановочная работа реактора привела к аварии. У Вадима Анатольевича случился инфаркт. Ирина Васильевна ни днем, не ночью не отходила от постели больного. Вскоре опасность миновала.
…Немолодая женщина-врач заглянула в палату русского иммигранта. У изголовья сидела жена, держала больного за руку и что-то с нежной улыбкой тихо ему рассказывала. Тот тоже улыбался и смотрел на жену влюбленными глазами. "Здесь, похоже, все в порядке", – подумала врач и почему-то вспомнила своего вечно озабоченного курсами акций и никогда не улыбающегося мужа.
Пинок удачи
Уверен, каждый не прочь цапнуть за хвост жар-птицу удачи. Небось, лотереями балуетесь. Только что вы знаете об истинном везении?!.
Инна познакомилась с Игорем на свадьбе своей подруги. Высокий красавец с внешностью итальянского актера будто шагнул на ресторанный паркет из ее девичьих снов. Она сразу положила на него глаз и ждала только одного: когда кончится застолье и начнутся танцы. "А теперь – белый танец!" – объявил в микрофон тамада, и оркестр заиграл танго. С бокалом в руке, слегка пошатываясь, Инна направилась к своему избраннику. Он беседовал сразу с двумя девушками. "Извините!" – сказала Инна и сделала реверанс. Горячие пальцы юноши коснулась ее локтя. Они танцевали, отхлебывая по очереди из бокала.
Игорь оказался сыном крупного дипломата и сам учился в блатном
Не прошло и двух лет, как они оказались в Замбии. И тут выяснилось, что жизнь за границей – вовсе не сахар. Крохотную посольскую колонию раздирали дрязги. Ничего было нельзя. Инна маялась от безделья в их шикарной, отделанной деревом квартире и часто плакала. А Игорь пил. Не выходя из дома, он тихо напивался до совершенно скотского состояния, падал где попало, просыпался часа в четыре и ложился отмокать в ванну, чтобы к появлению на службе выглядеть свежим, как огурчик. Никто даже не догадывался, что молодой и такой представительный дипломат – хронический алкоголик. Но этого мало! Изредка он исчезал и пропадал неизвестно где целую ночь. Инна не знала, что и думать, ужасно волновалась, не могла спать, а он появлялся как ни в чем не бывало и молчал.
Отпуска они проводили в Союзе и врозь. "Что это у вас за семья такая?!" – возмущался отец Инны. "Не повезло тебе, доченька, с мужем", – причитала мать.
Неожиданно позвонили из министерской поликлиники. Официальный, неестественно вежливый голос попросил срочно – "сегодня же!" – прийти на прием. "Вынужден вас огорчить, – сказал врач. – У вашего мужа в крови обнаружена ВИЧ-инфекция. Мы должны немедленно проверить вас тоже". "Это что, СПИД?" – с ужасом спросила Инна. "Ну, вовсе не обязательно, – вяло успокоил врач. – СПИД развивается на заключительной стадии заболевания…". "На какой это заключительной?" – зарыдала Инна.
И все рухнуло.
Спокойнее, читатель. Спокойнее! Все описанное выше МОГЛО БЫ случиться с Инной, но не случилось, потому что на самом деле все произошло иначе. Вернемся к началу, к ресторанному торжеству по случаю свадьбы подруги.
…"А теперь – белый танец!" – объявил в микрофон тамада, и оркестр заиграл танго. С бокалом в руке, слегка пошатываясь, Инна направилась к своему избраннику. Он беседовал сразу с двумя девушками. "Извините!" – сказала Инна и сделала реверанс. Шампанское из бокала выплеснулось на брюки юноши. Инна глупо прыснула. Еще бы, мокрое пятно выглядело так, как будто его источник находился не снаружи, а внутри. "Фу!" – сказал молодой человек и удалился в сторону туалета. Инна метнулась было за ним, но разумно свернула в дверь с буквой «Ж». "Ну, почему? Почему я такая невезучая!?" – повторяла она со слезами, запершись в кабинке.
Эта фраза: "Почему я такая невезучая?" – стала рефреном ее жизни. А случай в ресторане вскоре забылся. Она так и не узнала, что красивого парня звали Игорем. И, уж конечно, по прошествии четырнадцати лет, когда Игорь умер, она ничего не узнала об этом тоже.
А заграницей Инна все-таки оказалась. И не в какой-то там Замбии, а в преуспевающей Канаде. Провернул эмиграцию ее муж Миша, но он же стал жертвой своей инициативы.
"Какой я была идиоткой, что согласилась с тобой ехать!" – повторяла то и дело Инна. Второй столь же часто звучащей жалобой была уже знакомая нам фраза "Почему я такая невезучая?". Собственно, никаких оснований жаловаться у Инны не было. Жили они просто шикарно, у каждого была своя машина. Инна работала в ресторане и очень неплохо зарабатывала. А вот Миша никак не мог устроиться по своей довольно узкой научной специальности и развозил пиццу.