Берег черного дерева и слоновой кости (худ. С. Яровой)
Шрифт:
В четыре часа утра, когда Верже пришел сменять вахту, капитан последовал за ним и, подозвав к себе Голловея, направлявшегося в свою каюту спать, приказал ему разбудить кочегаров, приготовить и разводить пары.
— На всякий случай надо быть готовым, — сказал он, — потому что если вчерашний корабль крейсирует, в чем я почти уверен, то очень может быть, что завтра же утром мы увидим его по соседству с нами, особенно же, если и там нас заметили.
Еще несколько минут прошло, и Голловей со своим помощником и восемью кочегарами хлопотали около машины и наполняли печи
— Хорошо, можете идти спать, — сказал Ле Ноэль коротко.
Ночь была полна тревожных ожиданий для капитана и его помощника, оба не сходили с палубы.
При первых лучах рассвета они увидели черную полосу в двадцати милях от них. То была земля. Потом они оба вскрикнули и тотчас замолчали… С другой стороны, в трех милях от них, на открытом море, прямо на них летел со всей силой парусов и пара великолепный фрегат, без сомнения, заметивший их, для того чтобы произвести обыск. Капитан мог выбирать одно из двух: . или отважно идти на опасность и спокойно продолжать дорогу, прикрываясь, в случае обыска, официальным положением своих пассажиров, — чем мог скрыть настоящее назначение своего корабля, или попытаться уйти от неприятеля, видимо, на него напиравшего. Но он ни минуты не колебался и выбрал быстроту, как средство спасения. Он сам принялся управлять своим судном.
— Все наверх! — закричал он звучным и энергичным голосом, который хорошо был знаком всей команде в трудные минуты жизни.
Свисток боцмана мигом повторил приказание, и еще не кончились эти звуки, как все люди были уже на местах.
— По местам! — командовал капитан.
Через секунду рука каждого была приложена к делу.
— Повороти! — продолжалась команда еще энергичнее.
Мигом, с покорностью лошади под рукой хозяина, шхуна совершила изящный поворот.
— Боком к ветру! — закричал капитан кормчему и, мгновенно отвернувшись от мыса Лопеса, «Оса» направилась на юго-запад со всею быстротой, которую придавали ей и стройный корпус, и особенности оснастки. Мигом были подняты паруса всех родов. Ле Ноэль думал победить крейсер быстротой только своих парусов..
Видя оборот «Осы», фрегат тотчас понял, что имеет дело с подозрительным судном и одним поворотом руля счел обязанностью преградить ему путь. В самом начале погони он сделал пушечный выстрел и поднял флаг, требуя тем, чтобы неизвестное судно тоже выставило свой флаг и остановилось.
Само собой разумеется, что «Оса» не обращала внимания на это требование. Началось состязание в быстроте хода, и в этой борьбе все преимущества, на первый взгляд, казались на стороне крейсера.
— Это англичанин, Верже, — сказал капитан, не отнимавший от глаз подзорную трубу.
— Это, по-моему, лучше, — отвечал шкипер коротко
— Кажется, ему хочется угостить нас ядром.
Не успел он произнести этих слов, как на фрегате сверкнул огонь и ядро ударилось в воду в нескольких метрах от шхуны «Оса»
В ту же минуту вылетели на палубу четверо полуодетых пассажиров, вообразив, что береговая батарея приветствует их прибытие. Но каково же было
— Что случилось, капитан? — закричал Жилиас в испуге, являясь представителем своих товарищей.
Второе ядро, вернее направленное на этот раз, пролетело со свистом в снастях «Осы», как бы в ответ на вопрос врача…
— Что случилось? — повторил капитан, никогда не бывавший так весел, как в минуты опасности, — могу вас заверить, что ничего особенно важного: за нами гонятся пираты.
— Как пираты, капитан? — перебил его Тука. — Неужели же вы не видите, что это военный корабль? Его флаг развевается на корме, и вы легко можете убедиться в его национальности, лишь только посмотрите в трубу.
— Но нет же, говорю вам, я ничего этого не вижу и могу вас заверить, что мы повстречались с морскими разбойниками, только они разбойничают на счет общества, ну, а мы…
— А вы на чей счет? — спросил молодой подпоручик.
— Тогда как мы, — продолжал Ле Ноэль холодно, — на свой собственный.
— Следовательно, мы находимся на…
— На судне, ведущем торговлю неграми.
Такое объяснение командира «Осы», не находившего уже нужным скрываться, как громом поразило пассажиров.
— Милостивый государь, — закричал Тука вне себя от ярости, — вы можете быть уверены, что я немедленно отправлю моему правительству донесение на счет вашего недостойного поведения.
Во всякое другое время такая выходка Тука вызвала бы общий смех, но теперь она заставила улыбнуться одного Ле Ноэля. Жилиас, испугавшись уже за свою безопасность, бросился к своему другу, чтобы утешить негодование.
— Полно, Тука, не горячись, пожалуйста. Ведь навал, — продолжал он с забавной убедительностью — людей, торгующих неграми, которые были честнейшими людьми.
Барте и Гиллуа наблюдали за этой сценой с любопытством, более близким к недоумению, чем к гневу: оба были молоды, отважны и неожиданное событие не возбуждало в них такого неудовольствия, как можно было ожидать.
— Господа, — сказал им Ле Ноэль, — вам известно, что значит командир на своем корабле и какими он обладает средствами, чтобы заставить повиноваться себе, и потому я надеюсь, что вы воспользуетесь моим советом для длинных же объяснений теперь не время. Ваше присутствие на палубе только мешает нам, а потому прошу вас удалиться в столовую или в вашу каюту; когда же я покончу с этим англичанином, тогда приглашу и вас, и мы потолкуем на досуге.
— Позвольте, капитан, — начал было Барте.
— Послушайте, — перебил его Ле Ноэль немедленно: — предупреждаю вас в первый и последний раз, что когда я отдаю приказание, все те, которые не повинуются мне, тотчас отводятся под арест и их заковывают.
Третье ядро оторвало часть снасти грота; английский фрегат быстро приближался… По массе густого пара, быстро вырывавшегося из его трубы, видно было, что угля не жалели и делали все усилия, чтобы ускорить развязку, которая казалась им делом какой-нибудь четверти часа.