Берег динозавров [Империум. Берег динозавров. Всемирный пройдоха]
Шрифт:
— Брайан? — голос Рихтгофена с легким акцептом лился из трубки телефона. — Я рад, что застал тебя.
— Что случилось, Манфред?
— М… м… м, — он казался слегка смущенным. — Брайан, ты весь вечер был дома?
— Мы пришли час назад. Ты что, уже звонил мне?
— О, нет. Понимаешь, возникла небольшая проблема.
Пауза.
— Брайан, не мог бы ты найти время, чтобы заглянуть в управление Имперской разведки?
— Конечно! Когда?
— Сейчас… Сегодня вечером…
Слова пауза. Определенно Рихтгофена что-то сильно беспокоило — а это уже само по себе было очень странно. —
— Я буду через полчаса, — прервал я его. — Люк, конечно, расстроится, но я думаю, что это он все же переживет. Может быть, — ты, наконец, скажешь мне, в чем дело?
— Нет, нет, Брайан. Это не телефонный разговор. Пожалуйста, извинись за меня перед Барбро… и перед Люком тоже.
Барбро поднялась и обошла вокруг стола.
— Брайан, кто это звонил? — она увидела выражение моего лица. — Что случилось?
— Не знаю. Я постараюсь вернуться как можно быстрее. Должно быть, это что-то важное, иначе Манфред не стал бы звонить.
Я прошел через холл в свою спальню, переоделся и вышел в прихожую. Люк стоял уже там, держа в руках пистолет.
— Мне это вряд ли понадобится, Люк, — сказал я. — Это просто обычная поездка в Управление.
— Лучше возьмите его, сэр. — На угрюмом лице слуги было обычное выражение мрачного неодобрения. Выражение, которое, как я знал, скрывало исключительную преданность.
Я улыбнулся ему и взял оружие. Завернув рукав рубашки, я прикрепил кобуру на предплечье. Широкий рукав моей верхней одежды позволил мне проверить действие пистолета. При резком движении кистью этот крошечный револьвер (по форме и цвету напоминавший обточенный водой камень) соскользнул мне на ладонь. Я вновь закрепил его на прежнее место.
— Только для тебя, Люк. Я вернусь через час, а, может быть, и раньше.
Спустившись по широким ступеням к ожидавшей меня машине, я сел за руль. Двигатель уже работал. Я поехал мимо тополей, возвышавшихся вдоль посыпанной гравием аллеи к открытым железным воротам, а через них на мощеную городскую улицу. Впереди меня машина, стоявшая за углом с потушенными фарами, тронулась с места. В зеркале заднего обзора я увидел, как вторая машина выезжает из-за угла и пристраивается за мной. Свет фар отражался от замысловатой эмблемы имперской разведки, прикрепленной к радиатору машины. Похоже было, что Манфред послал за мной эскорт, чтобы быть уверенным, что я направляюсь именно в Управление.
Это была десятиминутная поездка по широким, залитым мягким светом улицам старой столицы, на первый взгляд напоминающей Стокгольм моей естественной материальной среды. Но здесь, в Ноль-Ноль мире Империума, центре широкой сети параллельных миров, краски были несколько ярче, вечерний бриз — нежнее, а магия жизни — немного ближе.
Следуя за передним автомобилем, я пересек мост, резко повернул вправо и поехал по широкой аллее, проезжая через несколько массивных ворот и мимо часовых, бравших при моем появлении на караул. Наконец, я подъехал к широким дверям из полированного железа с медной пластинкой, на которой было написано: «ИМПЕРСКОЕ УПРАВЛЕНИЕ БЕЗОПАСНОСТИ».
Машина позади меня резко затормозила, просигналила и двери распахнулась. К тому времени, когда
Я машинально кивнул и пошел вверх по ступеням, испытывая любопытное ощущение, словно мой эскорт вел себя не как почетный караул, а скорее как группа переодетых полицейских, производящая арест опасного преступника.
Манфред поднялся, когда я зашел в кабинет. Взгляд, которым он на меня посмотрел, был странным — как будто он был не совсем уверен, как выразить то, что он собирался мне сказать.
— Брайан, я должен попросить тебя быть снисходительным, — сказал он. — Пожалуйста, садись. Создалось несколько затруднительное положение…
Он озабоченно посмотрел на меня. Это был не тот, обходительный, совершенно уравновешенный барон фон Рихтгофен, каким я привык видеть его ежедневно, выполняя обязанности начальника одного из отделов имперской разведки.
Я сел, отметив про себя продуманное расположение четырех вооруженных агентов в комнате и стоявших молча в стороне еще четырех человек, которые привели меня сюда.
— Продолжайте, сэр, — сказал я официально, чтобы соответствовать духу происходящего. — Я понимаю, дело есть дело. Полагаю, что в свое время вы скажете мне что произошло.
— Я должен задать тебе ряд вопросов, Брайан, — расстроенным голосом произнес Рихтгофен. Он сел (морщины на его лице вдруг показали, что ему уже почти 80 лет), провел рукой по гладким седым волосам, потом резко выпрямился и откинулся на спинку стула. Откинулся с видом человека, который решил что-то сделать, и чем скорее, тем лучше.
— Какова девичья фамилия твоей жены? — выпалил он.
— Ландейн, — ровным голосом ответил я.
В чем бы не заключалась эта игра, я решил участвовать в ней. Манфред знал Барбро дольше, чем я. Ее отец служил с Рихтгофеном в качестве агента Империума в течение 30 лет.
— Когда ты встретил ее?
— Примерно пять лет тому назад — на королевском летнем балу. В тот вечер, когда я приехал сюда…
— Кто еще был там, в тот вечер?
— Вы. Герман Беринг, капитан Винтер… — я назвал с десяток гостей, присутствовавших на этом веселом мероприятии, закончившемся так трагически вследствие нападения бандитов из кошмарного мира В-1–2.
— Винтер погиб от ручной гранаты, которая предназначалась для меня, — добавил я.
— Какова была твоя профессия… раньше?
— Я был дипломатом, дипломатом США, до тех пор, пока ваши парни не похитили меня и не доставили сюда. — Последнее было лишь ненавязчивым напоминанием о том, что, каковы бы ни были причины, заставлявшие моего старого друга в этом другом Стокгольме допрашивать меня, как чужого, мое присутствие здесь, в мире Империума было прежде всего его идеей. Было ясно, что Рихтгофен почувствовал эту шпильку, так как он некоторое время усиленно прочищал горло и перебирал на столе бумаги, прежде чем задать следующий вопрос.