Берег мечты
Шрифт:
Она заметила вспышку камеры на некотором расстоянии от берега и, внимательно вглядевшись, увидела на лугу Дэзи, которую легко можно было узнать по силуэту, освещенному сзади фонарями. Она была в компании высокого длинноволосого парня; они медленно брели к озеру, и она на ходу делала снимки.
— У Дэзи новый друг. — Нина с радостью поменяла тему. — Это младший брат Коннора Дэвиса.
— Я раньше тебя узнала. Дэзи мне уже прислала его фото по электронной почте. Он просто красавчик, но Дэзи клянется, что они только друзья. Пока, имеется в виду.
Нина смотрела, как Дэзи и парень
Разумеется, только друзья. Кем еще они могут быть при таких обстоятельствах. Глядя на них, она вспомнила себя совсем юной и тоже беременной. Но у нее тогда не было ни свиданий, ни поздних прогулок с парнем, ни прочих глупостей, которые так хочется натворить. К пятнадцати годам она уже закончила романтические встречи, не успев начать. Начала с того, чем заканчивают. Сразу и на всю жизнь.
— Мама? — спросила Сонет. — Ты почему-то замолчала.
— О, прости, наверное, плохая связь. Как тебе Висбаден?
— Изумительно. Только Кара и Лайла все время ныли, пока мы осматривали замок, им было скучно. — Голос ее был полон возмущения, когда она заговорила о своих единокровных сестрах. — Иногда мне так хотелось им наподдать.
— В нашей семье мы так и делали.
— Это помогало?
— Временно.
— Надо попробовать.
Нина засмеялась:
— А вообще, как дела?
— Все хорошо.
— Я сказала Грегу, что ты навестишь Софи в Гааге. Решила, что он должен знать. Мне показалось, он ничего не имеет против твоей встречи с Софи.
— Мама…
Нина никак не могла остановиться.
— Разумеется, ведь Софи знает город и может показать тебе все достопримечательности, как никто другой, верно? Она там живет и…
— Мам, передохни. Что с тобой? Ты болтаешь как заведенная, на тебя не похоже.
— О, прости, дорогая, наверное, я сегодня перенервничала.
— Я за тебя рада. Знаешь, я так скучаю по тебе и по дому.
— Тебя тоже все тут потеряли. — В груди стиснуло. Она никогда не расставалась с Сонет, и теперь без дочери жизнь оказалась пуста. Нечем было замаскировать свое вопиющее одиночество.
— Мне пора, — сказала Сонет.
— Я понимаю, солнышко. Не могу поверить, что ты так рано поднялась, чтобы мне позвонить. Ты самая лучшая дочь на свете.
— Я хотела быть первой, кто поздравит тебя. Не скучай, не успеешь оглянуться, как мы снова увидимся.
— Не могу дождаться, дорогая.
Повесив трубку, Нина вздохнула и облокотилась на перила, глядя на воду. Вокруг не было ни души, территория опустела. В наступившей тишине она почувствовала острую тоску по дочери, желание ее увидеть. Утешала себя тем, что Сонет должна приехать на свадьбу Оливии. Не хотелось думать, что потом она уедет снова и уже надолго, учиться в университете. Она глубоко вдохнула свежий ночной воздух и напомнила себе, что завтра придется рано встать. Пора спать. Пошла в комнату, побродила бесцельно, поставила диск Тони Беннета и налила себе бокал вина. Сделав глоток вина, она с бокалом в руке снова вышла на палубу, раскачиваясь в такт музыке. Тишина и красота ночи влекли непреодолимо. Вот что сейчас надо — бокал мерло, любимая песня, немного
Но спокойствие продлилось не более тридцати секунд. Послышались шаги, кто-то поднимался наверх, загорелась сигнальная лампочка.
— Грег, — она почувствовала волнение, которое хотела бы скрыть, — что случилось?
— Ничего. — Он вышел к ней на палубу.
— А Дэзи? — Она не удовлетворилась его ответом, думая, что он что-то скрывает.
— Сидит с Джулианом за компьютером, они просматривают снимки, которые она сделала сегодня.
Он остановился рядом с Ниной. Наступила неловкая пауза. Тони Беннет продолжал ласкать слух, теперь он пел: «Любовь отвернулась от меня». Нина пыталась понять, что его привело и какова цель такого позднего визита. Впрочем, не важно, главное, он пришел.
— Пьешь в одиночку?
— Я думаю, что заслужила сегодня бокал вина. Я только что говорила с Сонет по телефону.
— Не считаю это уважительной причиной. — Он огляделся. — Ты выглядишь здесь совсем одинокой.
Она нахмурилась:
— Ты пришел, чтобы мне это сообщить?
— Нет, конечно. Я тоже одинок, ты знаешь.
Она кивнула:
— А как Макс? Есть новости из Голландии?
Макс в сопровождении дедушки и бабушки, родителей Софи, поехал навестить мать. Грег, наверное, испытывает похожее чувство, с каким она думает о дочери, — он и радуется, что сын путешествует, и безумно скучает, беспокоится за него. Все, как у них с Сонет. Иногда хочется побыть без детей, свобода кажется желанной и вначале действительно приносит чувство облегчения от временно снятого с себя груза ответственности, переложенного на других. Но всегда остается тревога и сомнения, и оказывается, что эта свобода не приносит радости, ты хочешь, чтобы она поскорее закончилась и твой ребенок снова был с тобой.
— У него все хорошо, и он звонит каждый день. Мы разговариваем, но из него особенно ничего не вытянешь. Сказал, что хорошо перенес перелет через океан и что родители Софи были с ним внимательны и ласковы.
— Сколько он там пробудет?
— Пару недель. Мне не нравится, что он пропустит тренировки и несколько игр, но я понимаю, что встреча с матерью важнее, чем игры в бейсбол.
Обычная, старая как мир, проблема разведенных пар. Грегу не позавидуешь.
— Макс внешне выглядит сейчас спокойнее, но бывают моменты, когда он грубит и становится настолько неуправляемым, что я начинаю чувствовать себя последним мерзавцем, потому что пошел на развод. — Грег говорил все это с обезоруживающей прямотой.
— Он ведет себя как все дети в его возрасте, — упокоила его Нина, — подросткам свойственны перепады настроения. — Она чувствовала, что это прозвучало слабым утешением. Нечего и говорить, что жизнь мальчика осложнилась.
— Когда мы разошлись, Софи хотела, чтобы дети жили с ней в Европе. Они не возражали, но ничего из этого не получилось. Оба там заскучали и захотели вернуться в Штаты. Они сами выбрали этот город и такую жизнь. Я не обольщаюсь, знаю, что это не из-за меня. И сейчас, глядя на Дэзи, я думаю, что если бы не это…