Берег скелетов
Шрифт:
— У тебя не женский ум. Правильно говорят — хитрость, которую придумает женщина, не придумает даже черт.
— Гадина! — прошептала Марша. — Значит, инспектор ей все рассказал и отдал документы. Ладно, пока я не стану ничего предпринимать. Иначе могут подумать, что я пытаюсь их напугать. По крайней мере сейчас Тина выжидает. Меня могут убить. Я богата и независима. С Тиной справлюсь сама. А дело с поиском сокровищ надо бросать. То, что известно Фунджаку, продам или испанцам, или генералу. Ловко он подставил Фунджака, никогда бы не подумала, что можно рискнуть жизнью своего
— Передай всем, — прошептал Фунджак, — что, если через два дня я еще буду в камере, я вызову верховного судью, и он узнает все, что знаю я.
— Хорошо, господин Фунджак, — воровато оглянувшись, кивнул невысокий полицейский. — Тина Бачан застрелила инспектора Шириканта. Он стрелял и пытался ее убить.
— Ширикант стрелял в Тину? — Фунджак усмехнулся. — Он трус и не способен на такое. Хотя это хорошо, что он убит, иначе многое стало бы известным… Не забудь передать мои слова.
Макосса сунул конверт в почтовый ящик у подъезда здания с гербом США с надписью — Посольство Соединенных Штатов Америки.
Испания, Барселона
— А Фунджака убрал генерал, — уверенно проговорил Мендоса.
— Я так не думаю, — возразил Санчес. — Индийские власти, в частности, прокуратура, воспользовались моментом. У них среди людей Фунджака был свой человек. Но возможно, это спланировал генерал. Американца послал не он. Фунджака взяли за похищение и убийство американца. Генералом стоит восхищаться, это достойный противник. Значит, и к нам он кого-то послал. Интересно, каковы будут его действия?
— Он попытается найти человека, которого ты обидел.
— Вполне может быть и так. Мы возьмем американца, а нас возьмет полиция. Нас там не будет. Но людей мы потеряем, и к вам будут вопросы. Я считал Аллена неплохим человеком, а оказывается, он достигает цели, шагая по трупам своих людей.
— Человек в Дели не был человеком генерала.
— Но он был американцем.
— Послушайте, мужчины, — вмешалась Аталия, — о чем вы говорите? Надо решать, что делать. Вы не можете найти человека, который что-то знает и у которого есть какие-то бумаги.
— Знаешь что, — разозлилась Лаура, — не смей так разговаривать с моим мужем!
— Алонсо, — резко поднялась Аталия, — я не потерплю подобного тона! А тебе дам совет, куколка! — Она шагнула к Лауре. Та вскочила, и они встали почти вплотную. — Знай свое место. Ты как была дочерью рыбака, так ею и осталась.
— Конечно, — усмехнулась Лаура, — лучше быть законнорожденной дочерью рыбака, чем плодом любви служанки и барона.
— Твое счастье, что мы в гостях, — процедила Аталия.
— А ты на время забудь об этом, — прошипела Лаура.
Мужчины молча смотрели на готовых сцепиться жен.
— Ты, значит, все у меня вынюхивала, — фыркнула Аталия, — когда расспрашивала о моей семье.
— А ты делала то же самое, когда смотрела семейный альбом… Мигель, —
— Надеюсь, у тебя хватит смелости повторить все, что ты шипела, змея, на нейтральной территории, — сказала Аталия.
— Хватит! — Алонсо поднялся. — Знаете, на кого вы сейчас похожи? — усмехнулся он. — На торговок у причала.
— Пошел вон, — негромко проговорил Мигель.
Алонсо посмотрел на него, криво усмехнулся и стремительно вышел. Аталия последовала за ним.
— Для меня новость то, о чем ты сказала. Почему я не знал об этом? — спросил Мигель.
— Не успела. Кто-то полчаса назад передал мне пакет с фотографиями ее бабушки и матери. И кстати, не хочу тебе советовать, но Рамон был прав, когда говорил…
— Я это понял. Мне прислали запись разговора Алонсо с неким канадским бандитом Макоссой. Алонсо просил его совершить налет на свой офис в портовом городке, а мне преподнес это как налет людей генерала. У Алонсо нет ничего, что помогло бы найти сокровища. И к тому же, если я предприму какие-то шаги, об этом станет известно дону Фелипе, а чем мне это грозит, ты понимаешь. Алонсо все сошло бы с рук. А вот мне… — Он покачал головой. — Спасибо, что ты решила все достаточно просто. Мне бы не хотелось войны, пусть уезжает с миром.
— Когда мы оказались бы у цели, — процедил Алонсо, — он ввел бы в курс дела дона Фелипе. Ты понимаешь, что было бы со мной? Кроме того, генерал, сто чертей ему в печенку, сообщил полиции, и они взяли моих людей.
— Значит, ты выходишь из дела? — спросила Аталия.
— Да. По возвращении домой я хочу видеть там сына, — сказал он начальнику службы безопасности. — Генерал слишком много знает, и я, кажется, догадываюсь откуда.
— Ты не посмеешь тронуть Рамона! — воскликнула Аталия.
— Еще как посмею! Когда ты наконец поймешь, что мой сын хочет занять мое место и готов ради этого на все? Неужели ты не поняла этого, когда стало известно, что он говорил сыну Мигеля? Неужели ты не поняла, что по приезде в Париж он звонил генералу? Мне об этом сообщил дядя…
— Я не верю, — быстро проговорила Аталия.
— Я бы очень хотел не верить, — вздохнул Алонсо. Он поднялся и вставил в видеомагнитофон кассету.
— …в Барселоне у мафиозо Санчеса, — говорил на экране по телефону Рамон. — Они хотят искать сокровища пирата. У Санчеса есть человек, который располагает какими-то документами, но он пропал, и Санчес его ищет. Отец связан с Макоссой из Канады. Они вдвоем в последний момент хотят забрать себе все, а Санчеса бросить. И еще…
— Хватит! — Выхватив у мужа пульт, Аталия выключила видео и, плача, опустилась в кресло.
— Поэтому я и пошел на обострение с Санчесом. Мой сын предал меня, а ты знаешь, что за это…
— Алонсо, — сквозь слезы пробормотала Аталия, — ты не можешь так поступить с Рамоном, он наш сын! Ты понимаешь, сын! Твой и мой. Ты же был так рад…
— Да, Рамон мой сын, поэтому я убью его сам. Он предал меня и мое дело, которому уже сто с лишним лет служит семья Мендоса. Я убью его своими руками. И обсуждению это не подлежит.