Берега смерти
Шрифт:
Шарвис читал его мысли.
— Этот эксперимент оказался довольно успешным, — продолжал Шарвис. — Хотя должен признать, что мои способности не универсальны. Вот, к примеру, твой мозг представляет для меня в какой-то степени загадку, так много у тебя парадоксальных мыслей.
— Как ты меня нашел? — спросил Марка, слегка шепелявя.
— С помощью одного из моих изобретений. От него я получаю информацию не только о Луне, но и обо всей планете. Это приспособление величиной не больше макового зернышка. Можешь называть его микроглазом. У меня их миллионы. Я видел, что Тейк сделал с тобой, и послал
— Долго я здесь?
— Больше месяца. Первая операция не удалась, ты чуть не умер. Но не волнуйся, ни при каких обстоятельствах я не вмешивался в функции твоего мозга. Если ты чувствуешь себя несколько странно: осложнения с речью, слабость, это скоро пройдет. Я горжусь тем, что мне удалось восстановить тебя в точности таким, каким ты был. Да, кстати, я ускорил рост твоих волос.
Марка коснулся затылка, обритая часть головы уже зарастала волосами.
— Как общее самочувствие? — спросил Шарвис.
— Прекрасно.
К нему постепенно возвращалась память: Аллодий, колония, рассказы Тейка о Шарвисе…
— Но я должен быть откровенным, — сказал Шарвис. — Возможно, я потеряю твое доверие, но правда мне дороже. Я провел операцию по требованию твоего друга Аллодия, предупредив его о последствиях. Он настаивал. Каждый из тех, кого ты видел, был предупрежден о возможных побочных эффектах. И ни один не отказался, — крошечный рот улыбнулся. — Кловис Марка, я делаю для людей все, что они просят. И ни к чему не принуждаю их. Если ты судишь, о моих поступках во время Последней войны, то прошу, вспомни — я был тогда молод, самонадеян и упрям. Скромность была мне чужда. Теперь я изменился. Экспедиция на Титан и ее неудача преподали мне хороший урок.
— Ты способен дать мне бессмертие?
— Если ты этого хочешь.
— А какова цена?
— Цена? Только не твоя душа, если ты думаешь об этом. Мне кажется, ты скорее имеешь в виду свою индивидуальность, да? Уверяю, она останется нетронутой. Я к твоим услугам. И готов помочь осуществить твое желание.
— И все же Тейк уверяет, что тобой руководит, скорее, желание посмеяться, чем альтруизм…
— Мы с Тейком знаем друг друга слишком долго, чтобы я мог судить о нем объективно. То же можно сказать и о нем. Может быть, мы ненавидим друг друга, но постарайся понять — это древняя, сентиментальная ненависть. Я вернул Тейку его свободу, я дал ему бессмертие, разве в этом есть какая-нибудь насмешка?
Шарвис как будто гипнотизировал Марка. Марка обнаружил, что ему никак не удается мыслить с прежней ясностью. Но он решил, что это — последствия операции.
— Тебя обвиняли в прошлом во многих преступлениях… — начал было Марка.
— Преступлениях? Нет, нет, я не служил ни добру, ни злу! У меня нет времени для абстрактных размышлений. Я абсолютно нейтрален. Я — ученый. Когда требуется моя помощь, я делаю то, о чем меня просят. Вот — правда.
Марка нахмурился:
— Но добро и зло отнюдь не абстрактны. Этика просто необходима…
— У меня нет никаких принципов. Существует только желание служить науке и по мере сил тем, кто ко мне обращается. Ты веришь мне?
— Да, верю.
— Ну, и что тогда?
— Я понимаю твою точку зрения…
— Прекрасно, я не принуждаю тебя принимать подарки из моих рук, Кловис
Марка неуверенно спросил:
— Я не мог бы остаться на время? Чтобы немного подумать?
— Чувствуй себя, как дома, в моих лабораториях. Будь моим гостем.
— А если я решусь попросить…
Орландо Шарвис поднял руку:
— Сказать правду, у меня не хватит материалов, чтобы обеспечить тебя абсолютно надежным бессмертием.
— Так что же, если я попрошу тебя сделать это, ты не сможешь?
— Да нет же! Это возможно, только я не могу гарантировать тебе нормальной жизни.
— А если достать необходимые материалы?
— Такая возможность есть, — Орландо Шарвис, казалось, задумался, — судя по твоим мыслям, ты разрываешься между желанием просить бессмертия для себя и стремлением добиться «излечения» человечества в целом. Последнее — выше моих сил. Я не всемогущ, Кловис Марка. Кроме того, меня не волнует человечество. Здесь, на Луне, много людей, которые никогда не умрут.
— Уроды, — брякнул Марка, не подумав.
— Так ты опасаешься прекращения существования «нормальных» людей? Так, что ли?
— Да.
— Боюсь, я не могу разделить твои чувства. И все же подумаю. И еще, я должен предупредить тебя — твои враги в данный момент находятся рядом, как внутри Луны, так и на ее поверхности.
— Какие враги?
— Тейк, например. Он тебе враг, хотя и называл себя твоим другом…
— Я всегда это знал.
— Андрос Алмер со своей бандой шныряет по поверхности, разыскивая тебя. С ними твоя женщина — Фастина.
— С ней ничего не случилось?
— Ничего. Я так понял, что Алмер считает ее своим главным козырем в этой игре…
— Но я-то вовлечен в эту игру невольно. Как он нашел Луну? И почему не обнаружил твой тоннель?
— Я понимаю так, что скутеры его людей снабжены передатчиками для того, чтобы контролировать любое их передвижение. Алмер заподозрил неладное после того, как его разведчик не вернулся. Он проследил путь скутера разведчика к твоей башне и нашел там Фастину. Взяв ее в плен, он обнаружил, что скутер разведчика исчез на ночной стороне планеты. Снарядить экспедицию и отправиться на твои поиски было делом недолгим. Они проследили передвижения скутера до Луны, но сейчас они в растерянности! Вход в тоннель замаскирован. Устройства, которыми располагает Алмер, показывают, что твой скутер находится глубоко внутри Луны, и никто не может понять, как он туда попал, — Шарвис тихонько рассмеялся. — Алмер чертовски озадачен. Они принялись было бурить грунт, но мне удалось вывести из строя их оборудование. Скоро мне придется решать, как с ними поступить: они угрожают вторгнуться в мой мир.
— Позаботься, чтобы Фастина была в безопасности. Она ни в чем не виновата.
— Согласен. Я позабочусь об этом. Не беспокойся, я не планирую эффектного уничтожения Алмера, Кловис Марка, надеюсь, я более тонок.
— А как насчет Тейка?
— Он сейчас вне моих лабораторий. Десятый день он пытается проникнуть сюда так, чтобы я не заметил. Не знаю, чего он хочет. Я никогда не стеснял его свободы, но он очень ограниченный и подозрительный человек. Боюсь, мы его скоро увидим.
Шарвис грациозно повернулся.