Береги честь смолоду
Шрифт:
Причём я точно знал сколько маны мне нужно и вообще, казалось, не делал лишних движений.
Наверное, Денебери имел в виду именно этот Момент…
Окутавший меня Хлад отключил все эмоции, превратив в беспристрастную машину смерти.
Рассекающее движение клинком, взмах жезлом, и десятки костяных шипов летят точно в сердца песьеголовых.
Где-то на краю сознания крутилась мысль, что я неэкономно расходую рабочий материал, но я продолжал идти вперед, используя
Это было выгодно по энергозатартам.
Иногда я перемещался вправо, поддерживая с фланга схлестнувшихся с псами воинов, иногда бежал налево, швыряя за спины воинам Вспышки.
Усталость копилась, Щит отражал редкие броски пилумов, и энергии с каждой минутой становилось всё меньше, но я не останавливался.
Остановиться сейчас значило поставить крест на нашем рейде.
Поэтому я продолжал свою работу до тех пор, пока не прекратилось сердцебиение большей части псов, и я не услышал голос Аша.
— Всё, Саш! Харош! У нас получилось!
«Так-то оно так, — согласился Денебери, пока я бесстрастно смотрел на заляпанного своей и чужой кровью командира, и с тревогой заметил, — вот только я не чувствую мистика… Да и потом, куда-то делись эманации смерти, которые должны были остаться после боя».
— У нас семеро не могут идти, — продолжил тем временем Аш, запинаясь чуть ли не на каждом слове. — Пятеро при смерти… остальные держатся только на спаскомплектах… Пей столько зелий маны… сколько нужно… но поставь на ноги хотя бы… одного!
— Погоди, командир, — тревожность некроманта передалась и мне. — Что-то здесь нечисто. Где вражеский мистик?
— Если б я знал, — невесело протянул Аш и пошатнулся.
«Да уж, Саш, — озабоченно протянул Денебери, — а Трибун-то плох. Как бы и его нести на заставу не пришлось…».
Я посмотрел на воина и согласно кивнул. Судя по всему, Аш держался исключительно на силе воли.
Вопрос, что делать — искать мистика или спасать воинов, даже не стоял. Пусть клятва Гиппократа и атавизм, но произносил я её осознанно и со своего пути не сверну.
Я взглянул на едва живых воинов — пара человек пили склянку за склянкой, ещё двое, шипя от боли, поливали раны товарищей зельем исцеления, но большинство валялись без сознания.
План сформировался сам собой.
Для начала оказать первую помощь, а потом думать, что выгодней — бежать за подмогой или доставить воинов на заставу.
Я только было потянулся за склянкой с маной, как вдруг из низины, куда воины Аша опрокинули псов, донеслось изумрудное сияние.
«Ксуров выкормыш! — в голосе Денебери сквозило неприкрытое восхищение. — Да у него же Некросфера! Он сейчас может поднять всех псов в виде умертвий! Правда тогда ему не хватит маны на открытие портала… Интересно, как он поступит?»
Рядом, не выдержав,
— Парней… вытащи…
Я же стоял, смотрел на светящийся изумрудным светом шатер и впервые в жизни молился Богу.
Молился, чтобы чертов мистик между армией нежити и порталом выбрал второе.
Глава 26
Уж не знаю, подействовали мои молитвы, или мистик предпочёл бегство риску остаться на чужой территории, но спустя минуту в низине вспыхнула зеленая рамка портала.
Эта минута показалась мне чертовски долгой, и только когда пропало чувство тяжести и чужого давления, я смог прийти в чувство.
Первым делом занялся ранеными.
Влил зелья исцеления, обработал раны, наложил повязки…
Причем, только под конец заметил, что когда мне нужно, к примеру, обрезать намокшую от крови ткань, у меня в руке появляется тот самый ритуальный кинжал.
И, несмотря на его призрачную форму, резал он даже лучше, чем скальпель.
Денебери, к слову, был рад, словно ребенок.
По его словам, Закалка прошла успешно.
Бой и кровь, страх и действие, Смерть и Жизнь являлись лучшими инструментами для Закалки.
И пока я, как сайгак, носился между умирающими воинами, пытаясь вытащить с того света как можно больше людей, некромант радостно вещал мне о полученных бонусах.
Первое, и самое главное, это мой энергокаркас.
Он закалился и принял, по словам Денебери, почти совершенную форму для фундаментальной основы любого мага.
Второе — пробудившаяся кровь.
Оказалось, что некромант намеренно не учил меня плетениям, регулировке силы заклинаний и вообще азам Искусства.
Если стихийники были адептами учебников магии и передачи знаний по парампаре* — от учителя ученику, то темные признавали только Кровь.
Пока я латал Аша, Денебери с гордостью рассказывал, что любой, даже самый умелый стихийник или живчик непременно привносит в плетения что-то от себя.
А это, по словам некроманта, недопустимо.
Мало того, что падает эффективность заклинаний и повышается расход маны, так ещё и закрывается возможность развития заклинаний.
И это, как раз и было третьим моментом.
После боя моя условная книга заклинаний претерпела некоторые изменения.
И, помимо появления новых заклинаний, модифицировалась парочка старых.
Так, к примеру, вместо «Ослепляющей вспышки», «Копья Света» и «Щита мертвых» появились следующие заклинания:
«Усиленная Ослепляющая вспышка», «Усиленное Копье Света» и «Усиленный Щит мертвых».
На мой взгляд, ничего выдающегося, но Денебери чуть ли не плясал от радости, убеждая меня, что это лишь начало.