Береги нашу тайну
Шрифт:
– Съездили, развеялись, – злилась подружка, пытаясь растормошить сомнамбулическую Полину.
Ей было безразлично все вокруг. Лишь бы дождаться Москвы, а потом звонка от Мити.
Три дня после Питера она не жила: лежала в своей комнате, повернувшись лицом к стене. Хорошо, что все предки были на даче, иначе лезли бы с расспросами, тормошили. Она думала о них как о чужих, лишних в ее жизни.
Наконец, когда она почти перестала ждать, он проявился.
– Только вернулся, – объяснил. – И сразу звоню.
Он позвал ее к себе. Она
Встретились. Обнялись. Она припала к нему – не оторвать.
Митя смеялся:
– Ты мне не приснилась! Ну и девчонка! Всю дорогу о тебе думал.
– Я тебя люблю! – торопливо целовала его Поля.
Ночь прошла совершенно без сна.
Под утро лежали совершенно обессиленные, счастливые. Митя достал две сигареты, одновременно прикурил, протянул одну Полине.
Она взяла, не раздумывая. Раз любимый уверен, что она курит, отказываться нельзя. К тому же это было так красиво: лежат влюбленные после бурной ночи и устало дымят в потолок.
– Ты – боец! – с уважением похвалил Митя. – Оставайся у меня. Беру тебя в школу молодого бойца. Переезжай давай.
Полина чувствовала себя беспредельно счастливой. Без Мити ей жизни не было. Впервые в жизни она ощущала себя так счастливо зависимой от другого человека. У нее было только одно стремление: покоряться ему, исполнять все его желания, делать его счастливым, заслуживать его одобрение. А главное ее счастье – это она особенно остро и ясно осознавала – оказаться в его объятиях.
Счастье одних оборачивается несчастьем других.
Шок родителей был чудовищен.
Поля выстояла. Не уступила мольбам мамы и бабушки, не дрогнула даже, увидев слезы на глазах деда.
Отец постарел в одночасье. Полина жалела всех, но легко и отстраненно, как героев надоевшего сериала.
Ей самой было нужно лишь одно: Митя.
Все, кто высказывался против, становились опасными, их следовало остерегаться, держась как можно дальше.
Устав от уговоров, криков и слез, семья следила, как Полина преувеличенно резко, уверенно и быстро собирает свои вещи, как складывает ноты, застегивает футляр скрипки, поднимает сумку.
– Креста на тебе нет! – зарыдав, прокричала бабушка.
– А на тебе есть? – со спокойной улыбкой спросила уходящая навсегда светлой дорогой к вечному счастью внучка.
Непонятно и смешно было слышать всхлип о кресте воинствующей до последнего дня атеистки-бабушки, которая совсем недавно с едкой иронией высмеивала подруг своего пионерского детства, на старости лет крестившихся и исправно посещающих церковные службы.
Когда ее самые близкие – дочь и зять – решили креститься, бабуля фыркнула:
– И этим моча в голову ударила!
В дискуссии с ней никто не вступал, но решение родителей было менее понятно Поле, чем бабушкина реакция.
Совсем недавно бабушка рассказала, что уже не раз видела во сне всадников, стремительно мчащихся по небу на крылатых огненных конях.
Во сне она стояла на коленях в бескрайнем пустом
Вдруг последний из всадников обернулся. Лицо его было суровым. Он погрозил коленопреклоненной бабушке и исчез в густом дыму и пламени вместе с остальными.
– Тебе бы в храм сходить, мам, со священником поговорить, сон непростой, – встревожилась дочка.
– Еще чего! – гордо возмутилась бабушка, как юная умирающая атеистка из памятного многим поколениям советских людей талантливого стихотворения поэта Эдуарда Багрицкого «Смерть пионерки».
Тогда у нее ума хватило.
А теперь вдруг эти дурацкие крики о кресте. Пустилась во все тяжкие…
Так легко думала Полина, сбегая по лестнице все дальше от квартиры, где оставалось лишь ее бесцветное скучное прошлое.
2. Школа молодого бойца
Жизнь у них с любимым пошла красивая и веселая. Мите было двадцать три. Он закончил скучный технический институт, но занимался каким-то непонятным бизнесом. Полина не вникала каким. Ей это было совсем неинтересно, да и какая, в общем-то, разница?
Жили они в просторной квартире одни: родители Мити преподавали далеко-далеко, в Мексике, в престижном, по мексиканским канонам, университете. Контракт подписали надолго. Жилье доверили сыну. Поначалу-то они надеялись и его с собой забрать, но он не согласился: в Москве происходило самое интересное. И умный человек мог очень хорошо разжиться деньгами.
Какое счастье, что он не согласился уехать! Ведь они тогда не встретились бы! Не узнала бы Поля своего счастья!
Стоял знойный душный август. Митя иногда убегал по делам, но не очень часто. Они были почти всегда вместе. Одни. Все, что между ними происходило, Митя называл «школой молодого бойца». Он, на правах старшего по званию, объяснял «молодому бойцу» Полине ее обязанности и права. Уговор был такой: приказы старшего по званию выполняются немедленно, без обсуждений и пререканий. Старший же по званию обеспечивает молодого бойца всеми возможными радостями жизни, удовольствиями и материальными благами.
Митя так вжился в образ старшего по званию, что никогда не называл Полю по имени. Только «молодой боец» или «беби» в особенно личные минуты.
Поля наслаждалась бездельем, лишь изредка берясь за скрипку. Она читала модные журналы, которые тогда стали выходить на русском, и узнавала кучу интересного про то, как обольстить мужчину, как быть желанной. В журналах предлагалось заниматься сексом везде. Ничего в этом стыдного не было: только интерес в мужчине пробуждался еще более сильный. По мнению журнальных советчиц, стыд надо было с позором гнать куда подальше и предлагать своему партнеру самые рискованные ситуации. Тогда он будет чувствовать дух приключения, столь необходимый существу мужского пола, и никогда не заскучает со своей авантюрной подругой. Поля пока еще не очень легка была на выдумку, но старалась очень.