Берегись, Ангел!
Шрифт:
— Я здесь буду. — Прерываю его речь, замечая, как смотрит на нас медсестричка.
— Ты в своем уме?! — Снова шипит, покрываясь алыми пятнами.
— Я. Останусь. Здесь. — Повторяю, стараясь сдержать ярость, которая плещется внутри.
— Последняя выходка, Данияр. — Уже спокойнее говорит отец, поправляя галстук. — У тебя времени до утра, потом возвращаешься домой. Нас ждет серьезный разговор.
Глава 73
Ангелика
Я открываю глаза медленно, совершенно не понимая, где
Попытка пошевелиться приводит к тому, что все тело начинает ныть, и тут-то в памяти всплывают воспоминания.
— Как я тебя ненавижу, мразь!..
Удар, второй…
Крик Олежки.
Слезы…
Кажется, что грудная клетка разлетится на части от того, что мне нечем дышать в это мгновение. Я медленно вдыхаю и выдыхаю, решая, что нужно подняться. Только стон единственное, что я могу издать. Обессилена…
— Лик, — хриплый голос Дана, раздающийся откуда-то сбоку привлекает внимание, и я тут же поворачиваю голову, — лежи спокойно. У тебя ребро сломано и сотряс.
Аристов поднимается со стула и подходит ко мне. Вид у него пугающий. Белая рубашка перепачкана кровью, костяшки сбиты, на скуле ссадина, волосы растрепаны, и он в костюме для банкета. Паника поднимается с невероятной силой, и я часто дышу, несмотря на боль, которая от этого появляется.
— Где Олежка? Что с ним? С ним все в порядке? — Спрашиваю еле слышно, ведь сухость во рту не дает языку нормально шевелиться, и Данияр, видимо, это понимает, потому что берет с тумбочки бутылку, откручивает крышку и подает мне.
— Он в порядке. Забрали в детский дом, но твой отец скоро сможет его усыновить. — Без радости произносит Дан и придерживает меня, пока я жадно глотаю воду.
Кажется, что она вкусна, как никогда ранее, но новости не радуют. Волнение за брата побеждает, и на глаза наворачиваются слезы, ведь не так я представляла наше освобождение. Совсем не так…
— Цветкова, пожалуйста, не плачь… — Аристов убирает бутылку и берет меня за руку, только не так, как раньше.
Слишком нежно и бережно.
Это рушит все границы, и я не могу остановиться. Всхлипываю, пока горячие слезы опаливают щеки. Теперь можно…
— Мой Ангел… — Дан продолжает держать меня за руку, а другой вытирает соленую влагу с кожи, заставляя дрожать, после чего прислоняется лбом к моему. — Не плачь… Не рви мне душу, Цветкова… — Часто дышит, прикрыв глаза, а перед моими все плывет.
Не представляю, откуда взялось столько слез. Нескончаемый поток.
— Чья… — Цепляюсь за его рубашку, толком не разбирая, где пятна крови. — Чья?
— Не моя. — Цедит сквозь зубы, поглаживая мою щеку. — И не Олежкина.
Прикрываю глаза, ощущая, что внутри все сжимается. Не могу понять, отчего. Физическая боль или душевная…
— Что с… — Громко сглатываю и не могу произнести его имя после всего,
— Жив, но меня надолго запомнит. — Скрипит зубами Дан и немного отстраняется, смотря мне в глаза. — Нужно врача позвать. — Он хочет уйти, но я отрицательно качаю головой.
— Нет. Просто побудь со мной. — Сжимаю его руку, на которую он переводит взгляд. — Не надо врача. Пока не надо. — Перехожу на шепот, а Данияр проводит свободной рукой по волосам, еще больше взъерошивая их. — Дан…
Не знаю, что со мной, но хочется, чтобы он был рядом. Все-таки увидел мои звонки и приехал.
— Хорошо. — Кивает, а я медленно сдвигаюсь в сторону, освобождая ему место. — Не двигайся… Ты… Зачем?
— Ложись. — Ловлю его растерянный взгляд и жду. — Дан…
— Не самая лучшая идея, Ангел. Тебе отдохнуть нужно, а я буду мешать. — Пытается вразумить меня, но голос звучит вымученно.
Вижу, что он не хочет уходить, иначе и не пришел бы. Молча продолжаю его гипнотизировать и побеждаю. С тяжелым вздохом снимает ботинки и аккуратно устраивается рядом на боку.
— Прости меня… — Шепчет после недолгой паузы, а у меня в груди все переворачивается от тона, которым это сказано.
Словно это он меня избил, а не…
— За что?
— За то, что был идиотом, — шумно сглатывает, а я вижу боль в зеленых глазах, от которых не могу свои отвести, — за то, что опоздал и позволил этому случиться. — Сжимает мои пальцы, а потом поглаживает.
— Ты не виноват. Ты пришел вовремя. — Он кривится от моих слов, но я поднимаю руку и невесомо провожу по его скуле, где виднеется ссадина. — Никто не знает, что может произойти завтра. Ты успел, — стараюсь говорить твердо и не моргаю, пока зеленые омуты темнеют, — я ведь здесь. С тобой. Жива.
— Цветкова… — Прикрывает глаза и шумно выдыхает. — Я ведь думал, что он тебя… — Обрывает фразу, но я отрицательно качаю головой. — Черт…
Дан аккуратно притягивает меня к себе.
Мы находимся близко.
Слышу, как быстро бьется его сердце.
Кажется, мое так же…
— Дан…
— Тебе нужно отдохнуть, — шепчет, опаляя мою щеку горячим дыханием, — спи, Ангел. Я буду рядом.
— Спасибо… — Киваю, не зная, что еще сказать.
Хочется плакать, но слез нет. Столько эмоций плещется внутри, а слов не находится.
— Цветкова, — тихо говорит Данияр, легонько целуя меня в щеку, — хочу сказать тебе…
— Что? — Поднимаю на него глаза и замираю с гулко бьющимся сердцем.
— Я тебя люблю, — проводит большим пальцем по моей щеке, убирая прядь волос и лишая дара речи, — ты помни об этом, — добавляет еще тише, — что бы ни случилось, помни…
Глава 74
Ангелика
Утро встречает меня яркими лучами солнца, которые пробираются через тонкие потрепанные жизнью больничные занавески. Жмурюсь и хочу потянуться, но тупая боль в грудной клетке не дает сделать этого. Стон нарушает тишину в палате, но меня тревожит не он, а отсутствие Дана рядом.