(береме)няшка для миллиардера
Шрифт:
Но только как мне мыть полы и туалеты в компании, ребенка владельца которой я сейчас вынашиваю?! Так, стоп. Вынашиваю я СВОЕГО и только СВОЕГО ребенка! И ничьего более. Сулейман — лишь донор спермы. Он никакой ни отец. А значит, мыть полы, мне никто не запретит.
Все утро Сулейман занят. Я никак не могу улучшить момент, чтобы подойти к нему и вернуть деньги. Да и сама кручусь пчелкой — то коридор мою, то туалеты, то кабинеты кое-какие освежаю.
Застаю его в коридоре. Выжимаю тряпку, а он идет ко мне на встречу. Откровенно
Проходит мимо молча. Но я-то деньги ему должна вернуть.
— Сулейман Каримович! — окрикиваю его, шествующего мимо.
Он застывает, оборачивается. С интересом разглядывает теперь мою форменную футболочку.
— Я… хотела поговорить с вами. — краснею я. — Можно я зайду позже?
Сулейман еще раз внимательно осматривает меня, будто пытается порвать на мне одежду своим острым взглядом.
— Сейчас зайди, раз так хочешь!
СУЛЕЙМАН
Ночью не спал. Дрочил. Как последний прыщавый юнец самоудовлетворялся в своем шикарном джакузи! Потому что охренеть как сильно завелся от Няшки! Удовлетворился даже не с первого захода. Раза три-четыре передернул, пока, наконец, меня попустило. Надо же! Давно так от бабы не кайфовал!
После «забега» в ванной хоть немного смог поработать, а там рассвет и дорогой офис. Дел у меня всегда дохренищи. Так что занимал себя до самого обеда. Почти забыл про нежную девичью плоть на своих пальцах, а потом как увидел ее прекрасную аппетитную попку в коридоре, так все полетело к чертям! Все же хорошую форму я для клинеров закупил. Как будто специально стоит и манит меня жопкой своей кругленькой.
Специально, на самом деле. Вон как охота ей со мной уединиться! Аж разрешения спрашивает. Ну я разрешаю. Видать понравились ей мои пальцы умелые.
Как истинный джентльмен, и просто воспитанный мужчина пропускаю ее вперед. Борюсь с желанием зажать покрепче в проеме, и все же пересиливаю себя. Все-таки я — солидный взрослый мужчина, глава большой корпорации, а она — уборщица. Да и похер.
— Сулейман Каримович, — Няшка прячет глаза и лезет в карман.
Достает оттуда стопку стодолларовых купюр. Вчерашние что ли? Зачем притащила их только? Мало дал? Ну и аппетиты у нынешних уборщиц, я вам скажу!
— Вы. Забыли. Деньги. — тихо роняет купюры Няшка на стол.
— Что?! — ошарашенно смотрю на чудо-дурочку. — Не забывал. Специально оставил.
— А зачем? — Еще более испуганно интересуется чудо.
— Ну… так принято. — пожимаю плечами.
— В смысле… вы мне за девственность заплатили?!
— Слушай, Няшка! — устало тру переносицу. — Забирай бабки и не еби мне мозг! Ясно?! — рявкаю последнее слово, а девочка вздрагивает, но не тянется прибрать купюры, а
— Нет. Я не продаю девственность. Поэтому вы не можете за нее платить.
Смотрю на это недоразумение во все глаза. Блядь! Эта шмакодявка мне еще будет указывать, что продается, а что нет?! Серьезно? А ты не охерела ли, малая?!
— Возьми деньги и уматывай! — рычу на весь кабинет.
Няшка все так же продолжает маневр в сторону двери. Сбежать значит хочешь, от дяди Сулеймана?! Э, не выйдет! От меня еще ни одна дичь просто так не сбегала.
В один шаг настигаю ее, ловлю, и властно притягиваю к себе. Она лишь тихо вздрагивает мне в грудь, рвано дыша, и ее сердце колотится как оголтелое.
Ноздрями втягиваю ее обалденный запах с волос. Беру ее за подбородок и тяну лицо вверх, на меня. Вот так! Глаза в глаза! Как же она напугана! И она обалдеть какая желанная в эту минуту. Я впиваюсь в ее губы, точно тысячелетний вампир, живший веками без крови. Я беру ее рот во вражеский захват! Атакую, пленю его и сам становлюсь пленником, нежданно-негаданно. Её пленником.
Рывком подхватываю ее под попу, вынуждая обвить мои бедра ногами. Черт! Я так возбужден, что сейчас мои брюки попросту лопнут! Она прижимается ко мне своей горячей промежностью, а я окончательно теряю контроль.
Сметаю все бумаги со стола одним махом и усаживаю ее. Коленом развожу ее бедра. Черт, брюки! Их просто так не снять. Вот тебе и униформа! Надо платья всем уборщицам выдать! Да покороче! Завтра же издам такой приказ, ну а пока:
— Привстань! — не говорю, а рычу! Потому что дикий голодный зверь сейчас, а не цивилизованный мужчина.
Няшкино присутствие обнажает во мне все мое дикое природное хищное естество, потому что только с ней меня тянет быть искренним, таким, какой я есть на самом деле!
Я обхватываю ее бедра, и стягиваю форменные брючки. Но от моего нетерпения они рвутся! Да и похрен! Няшка потом новую униформу получит.
Трусики! Нет, не с щенятами в этот раз. А жаль… я уже с этой девчонкой совсем извращенцем стал! Простые белые хлопковые трусики! И розовая нежная девичья плоть, скрывающаяся за ними. Я жадно смотрю на последний оплот, скрывающий от меня дорожку в райские сады, а потом срываю и его!
— Черт! — я окончательно теряю контроль.
— Что вы делаете?! — в ужасе стонет Нина.
— Ноги! — командую я. — Разведи по шире!
Ну и держись покрепче, малышка!
Глава 12
СУЛЕЙМАН
Какая же она красивая! Во всех местах! Особенно там! Аккуратные лепестки, свежие и без единого волоска. Шугаринг небось делает, или как это у них у баб называется. Лепестки ее розы немного приоткрыты, так что виднеется горошина самого сокровенного, жемчужины женского организма, и малые губки, влажные и темно-розовые.